Дядя Степа всех времен
13 марта известному писателю исполнилось бы 100 лет. До своего столетнего юбилея Сергей Владимирович не дожил всего четыре года
Автор двух гимнов - СССР и новой России, множества книг, суммарный тираж которых давно перевалил за 300 млн, Михалков слыл человеком неординарным при внешней простоте облика. Каким же он был на самом деле?
Трусы из Парижа
Рассказ о жизни Сергея Владимировича обычно открывают историей про то, что писать он начал в 9 лет, а в 15 уже публиковался. В 22 года написал первую часть поэмы о советском супермене Дяде Стёпе-милиционере, а к 30 годам стал автором Гимна СССР, над которым работал при непосредственном участии Сталина.
Но всё же лучше отложить уже написанные о нём тома и попытаться взглянуть на личность Михалкова глазами тех, кто знал его лично, сидел с ним за одним столом. В своих последних интервью Сергей Владимирович со свойственной ему иронией замечал, что всех своих внуков, правнуков он даже по именам толком не помнит.
«Это не совсем так. Просто он всех без исключения детей воспринимал как нечто целое и, может быть, не слишком ему интересное, - говорит старший внук Михалкова Егор Кончаловский. - Я не помню, чтобы в моём раннем детстве мы с ним как-то близко общались. Наше сближение началось, когда я стал взрослеть. Иногда я даже поражался, что мы общаемся с ним как ровесники. Когда я вернулся из армии, решил заняться спекуляцией: стал возить из Парижа дешёвые трусы. И мне показалось вполне логичным привлечь в этот бизнес деда. Говорю ему: «Будем во Франции, я трусы куплю, в Москве их продам, выручку пополам». Он мне: «А-а ч-что я д-должен д-делать?» «Ты, - отвечаю ему, - провезёшь их через депутатский зал, чтобы с таможней не связываться». Дед почему-то удивился: «Т-ты ч-что, о-о-х...л?!» В общем, не стал он с трусами связываться, хотя тогда я так толком и не понял, что его смутило в моём предложении. По-моему, предложение было стоящее!»
Будучи главным детским писателем СССР, Михалков и сам, говорят, всю жизнь оставался большим ребёнком. «Его детскость и наивность поражали меня всегда, - рассказывает Егор. - У меня порой в голове не укладывалось, как человек, который смотрит на мир глазами подростка, может быть при этом депутатом, автором гимна, обладателем множества регалий. Как-то мы с ним гуляли в Париже, и он вдруг купил сигареты, хотя сам не курил. Я спрашиваю его: «Зачем они тебе?!» «Повыдрючиваюсь в Москве», - отвечает. И это говорил человек, которому на тот момент было 85 лет!»
Не секрет, что у Михалкова всегда было достаточно недоброжелателей. Его обвиняли в приспособленчестве, в творческой серости и в том, что весь его талант заключается лишь в умении во все времена дружить с властью. Но говорящие при этом обычно забывают о множестве талантливых людей, которым Сергей Владимирович помогал, давал путёвку в жизнь, в профессию.
«С Сергеем Владимировичем меня познакомил его сын Андрон Кончаловский, - вспоминает актёр и режиссёр Александр Панкратов-Чёрный. - Однажды он подошёл к отцу и сказал: мол, есть хороший парень, который сидит без работы, ему не дают снимать и сниматься. Не откладывая вопрос в долгий ящик, Михалков распорядился, чтобы мне дали работу в киножурнале «Фитиль», которым он руководил. Режиссёры и актёры моего поколения, которые, как и я, сидели без работы, просто молились на Сергея Владимировича. Очень многим впоследствии знаменитейшим и талантливейшим людям он в своё время не дал умереть с голоду! При всём при этом он не подпускал к работе в «Фитиле» ни Никиту, ни Андрона. Это был его принцип».
Михалков - один из немногих литераторов, которые были ТАК обласканы властью. Вопреки расхожему представлению о тщеславии Сергея Владимировича к государственным регалиям он относился без особого пиетета.
«Однажды, после окончания съёмок «Сибириады», где я работал ассистентом режиссёра, Андрон устроил на даче на Николиной Горе вечеринку, - вспоминает Александр Панкратов-Чёрный. - Сказал, что родителей дома не будет, так что можно погулять на всю катушку. Собрались члены съёмочной группы, соседи, друзья. Не знаю, что меня дёрнуло, но я открыл один из шкафов и увидел там увешанный наградами парадный костюм Сергея Владимировича. Он крайне редко его надевал, поскольку не любил демонстрировать свои регалии.
Я решил похулиганить и надел пиджак. Думаю, повеселю народ. Вдруг раздаётся звонок, и Андрон кричит мне: «Санька, открой дверь, кто-то ещё подъехал!» Я сбегаю со второго этажа в орденоносном пиджаке, открываю дверь и - замираю в шоке. На пороге стоит Сергей Владимирович. У него шок не меньший. «Ты па-па-панимаешь, что ты на се-себя взва-взвалил?!» - возмущённо выговорил он. «Ну так я просто пиджак примерил…» - промямлил я. «Т-т-ты не пи-пиджак примерил! Т-т-ты взва-взвалил все мои труды на себя, мальчик!»
За свою долгую жизнь Михалков пережил Николая II, Ленина, Сталина, Хрущёва и так далее вплоть до нынешней власти. Однако на вопрос о том, с кем из исторических фигур ему было интереснее всего общаться, всегда отвечал: «Со Сталиным». Так случилось, что одно из своих последних интервью Михалков дал «АиФ». «Я уверенно могу сказать: самым значительным моментом моей жизни стало первое исполнение Гимна СССР в 1943 году, - признался тогда Сергей Владимирович. - Хорошо помню торжественный приём по этому случаю в Большом театре, как сидел за столом в окружении «живых портретов» - Сталина, Калинина, Молотова. После очередного тоста Сталин сказал мне: «Не пейте каждый раз до дна. С вами будет неинтересно разговаривать». Мы просидели до пяти утра. Я, на удивление, чувствовал себя очень раскованно. Мне тогда было всего 30 лет, и, естественно, эта встреча, эти разговоры наложили серьёзный отпечаток и повлияли на мою судьбу».
Какой отпечаток оставит творчество Михалкова в русской литературе и культуре - вопрос, который по-прежнему вызывает споры. «О том, чтобы причислить Сергея Владимировича к великим поэтам уровня Блока, Мандельштама, Тютчева, не может быть и речи! - уверена известный литературовед Мариэтта Чудакова. - Но в истории детской поэзии он останется». Что бы ни говорили эксперты, история показывает, что главный судья в подобных вопросах - время. И новые поколения пока по-прежнему с удовольствием читают стихи про Дядю Стёпу.
Сергей Грачев, АиФ №11.
