ПРОЩАНИЕ С НАУКОЙ?
В декабре, на Конгрессе молодых ученых в Сочи, говорили о завершающем Годе науки и технологий. Глава Минобрнауки Валерий Фальков похвалил высокую организацию мероприятий (то бишь, себя?), заявив, что «наука стала гораздо ближе к школьникам и студентам». С министром согласился и Андрей Фурсенко, когда-то – глава Минобрнауки, а теперь помощник президента страны. Поможет нам понять картину книга «Власть без мозгов» академика Жореса Алферова, вице-президента РАН с 1991-го по 2017 г., депутата Госдумы, Нобелевского лауреата (2000 г.) за открытие гетероструктур, одна из которых – «нано».
Значимые научные результаты, полученные в Год науки, заметил лишь каждый седьмой из присутствующих на итоговой сессии Конгресса. И только 5% обратили внимание на новую систему управления академической наукой и её «эффективность».
Александр Сергеев, президент РАН, выделил лишь один результат громко объявленного Года науки: «реинкарнацию» общества «Знание». Кстати, «Знание» на 3 года получило из бюджета 18 млрд, а РАН на исполнение госзаданий – 13,5 млрд руб. Впрочем, о финансировании науки еще поговорим.
Эксперты же главным событием Года науки сочли окончательное прощание с Академией наук в том её предназначении, которое как-то теплилось лет 30 назад.
– Сегодня можно сказать, что Академия наук – это уже совсем другая организация, – говорил в конце ноября глава РАН Сергеев. – Мы работаем над тем, чтобы возвратить Академии статус высшего научного учреждения страны. Этот процесс небыстрый, нам предстоит долгий и трудный путь…
С 2013 г. РАН функционирует совсем в другом статусе – как экспертный орган страны. Вице- президент Академии Владимир Иванов в недавнем интервью газете «Поиск» подчеркивал: «Прежде всего, необходимо наделить Академию правом вести научную деятельность». Пока эту борьбу РАН проигрывает. За прошедший год Академия провела около 15 тыс. разнокалиберных и разноплановых экспертиз, однако выделить из этой бумажной кучи «ни позитивных, ни негативных кейсов», по словам Сергеева, невозможно.
– Экспертиза мелких проектов стоимостью от 1 млн до 10 млн руб. – неправильное использование потенциала РАН, – говорит Сергеев. – Его разумнее было бы направить на серьезную экспертизу 150 проектов государственной важности стоимостью в миллиарды рублей, если там присутствуют научные или научно-технологические компоненты. Но такие проекты в РАН не приходят. Академия наук не раз обращалась к руководству страны с просьбой изменить положение в экспертной деятельности. Но, к сожалению, нас не слышат.
Академик Алферов: «В нашей стране нет даже реальной программы, стратегии развития науки… С решением такой задачи правительство справиться не может… Чего стоит его (Кудрина) бывшая заместительница госпожа Голикова? Она написала в Министерство науки и образования письмо – у меня хранится его копия – в котором говорила о том, что стипендии членам Академии платит государство и непосредственно Минфин, следовательно, Минфин и должен определять, кому быть членом Академии!
...В свое время было принято неправильное решение объединить в одно министерство образование и науку. Эти две сферы едины, но образование очень специфическая отрасль, которая требует совсем другой, не такой, как в науке, системы управления и руководства». 2005 г.
На декабрьском совместном заседании Госсовета и Совета по науке и образованию президент Путин говорил: «Наша наука – одна из самых молодых в мире по возрасту исследователей, её потенциал укрепляется в вузах и университетах. Важно, что всё большее количество родителей поддерживает своих детей в выборе научной карьеры. У нас до 40 лет количество исследователей составляет 44,3 процента».
Однако за скобками остались другие, настораживающие, факты. Так, по данным Росстата, доля исследователей и разработчиков в общей численности занятых в экономике за 30 лет сократилась с 2,6 до 1%. Около половины из этого процента (350 тыс. человек) – ученые. Да и по их численности на 10 тыс. экономически активного населения, по данным Сергеева, Россия сильно отстает: в три раза от Южной Кореи и Швеции и примерно вдвое от Франции, Германии и США. Одной из причин часть экспертов называет «утечку мозгов» из страны, однако есть и оппоненты. Не далее, как в середине февраля, по инициативе Экспертного института социальных исследований, обсуждалась ситуация в науке. И Олег Матвейчев, зампред комитета Госдумы по информполитике, развеял миф о массовой «утечке мозгов»: « У нас работает программа «обратной перекачки мозгов». В 2015 г. уже 100 ученых вернулись обратно. Возьмём, к примеру, 2018 год: 280 кандидатов наук уехали, но 380 кандидатов наук вернулись. В 2020 году 116 докторов выехали из России, а 165 – вернулись… И доктора, и кандидаты, и люди с высшим образованием в большей степени в Россию приезжают, а не уезжают».
Но вот в конце января Валерий Фальков, глава Минобрнауки, встречаясь с президентом Путиным, доложил, что численность ученых и специалистов в стране сокращается. Самые лучшие предпочитают работать в США, Европе и даже в Китае. По данным главного ученого секретаря РАН Николая Долгушкина, с 1990 г., когда Россия занимала первое место в мире по ученым в исследовательской сфере, их число к 2021 г. с 992 тысяч сократилось до 348 тысяч. То есть, две трети страна потеряла за 30 лет. И с каждым годом эмиграция стремительно растёт.
Академик Алфёров: «Чтобы молодежь не уезжала за рубеж, им нужно предоставить современное оборудование для работы…. Ряд моих талантливых учеников работает за границей. Я спросил одного: «Почему?» Он говорит: «Я на нашей установке могу сделать то же самое, но за месяц, а в Германии – за два часа».
На уже упомянутом заседании Госсовета по науке президент РАН Сергеев заявил, что главным направлением в рамках нацпроекта «Наука» должно быть обновление и оснащение передовым инструментарием и оборудованием лабораторий. «К сожалению, – продолжал Сергеев, – средства, которые запланированы на обновление приборной базы, очень невелики. Это всего-навсего около 90 миллиардов рублей на всю науку, на все учреждения: и научные, и университеты, где есть наука. И это сроком на пять лет…»
Поручение главы государства по итогам заседания Госсовета в этой части весьма оригинальное: «Разработать и реализовать план мероприятий («дорожную карту») по развитию отечественного научного приборостроения гражданского назначения, направленный на импортозамещение в данной сфере, включая производство наиболее востребованных приборов, необходимых расходных материалов и обеспечение сервисного обслуживания производимой продукции, а также на подготовку высококвалифицированных кадров и обеспечение проведения научных исследований».
На конференции, именуемой стратегической, состоявшейся вскоре, вице-премьер Дмитрий Чернышенко заявил, что к 2030 г. российская радиоэлектроника должна не только лидировать на внутреннем рынке – страна должна войти в топ-5 мировых производителей, а экспорт электроники превысить импорт. По словам вице-премьера, требуется «не просто скопировать, а создать что-то свое». Реально ли?
Сергей Половников, руководитель аналитического агентства Content-Review, сказал радио «Бизнес FM»:
– Главный компонент – чипы, микропроцессор – мы практически не можем локализовать по той причине, что, если мы это все локализуем, потратим триллионы рублей, построим заводы, но емкость российского рынка не позволит даже близко окупить эти инвестиции. Поэтому для начала стоит создать рынок сбыта. Если он (Дмитрий Чернышенко) думает, что россияне бросятся покупать российскую электронику, он глубоко ошибается.
Кроме современных приборов и оборудования, изношенных почти на 70% и устаревших морально, все 30 лет новой России РАН подтачивает скудное финансирование. В 2020 г. показатель с 0,17% ВВП вырос до 0,19%, но в 2021 г. опять вернулись к 0,17%. «Это существенно меньше затрат на фундаментальные исследования в странах, с которыми мы соревнуемся, – отмечает президент РАН Сергеев. – Наши партнеры расходуют на фундаментальную науку 0,4–0,5% ВВП, максимальный уровень – в Швейцарии и Израиле».
В Китае, кстати, доля расходов на НИОКР в ВВП в прошлом году достигла 2,4%, что стало историческим максимумом за последние 11 лет. И год от года темпы растут – в КНР. А у нас? «Нынешний уровень финансирования фундаментальной науки не позволяет наращивать базу для конкурентоспособности страны в мире. Мы разрушаем комплексность науки и не создаем базу на перспективу», – сказала Елена Ленчук, директор Института экономики РАН. Она напомнила, что между фундаментальными исследованиями и их использованием в производстве существует лаг в 7-10 лет, а иногда и в 15. Кроме того, в России фактически не сформирована комплексная модель организации научно-технологического развития. К тому же управление этим процессом распылено. Например, за формирование научной политики отвечает Минобрнауки, за инновационную деятельность – Минэкономразвития, а технологическая политика вообще никем не формируется.
– И в принципе, – добавила Ленчук, – распыление не позволяет выстроить цепочку инновационного процесса. В развитых странах научно-технологическая и инновационная политика являются неотъемлемой частью промышленной политики. А в итоге?
Академик Алферов: «Помимо плохого материального обеспечения исследователей и исследований… одна из главных проблем – её невостребованность в нашей стране. Наши научные результаты имеют спрос за рубежом, а не у нас. Потому-то и уезжают из России молодые физики, химики, биологи, а не только из-за мизерной зарплаты…Что дают вложения в электронику? Один доллар дает сто долларов в конечном продукте. Уровень рентабельности – сорок процентов. Среднемировой срок окупаемости вложений в электронику два-три года… Одно рабочее место в электронике дает четыре в других отраслях. Один килограмм изделий микроэлектроники эквивалентен стоимости ста десяти тонн нефти. Технологии развиваются бурно. Сегодня 65% ВВП США определяются промышленностью, связанной с электроникой. В США и Канаде производство электронной техники на душу населения – 1260 долларов, тогда как в России всего 14 долларов. Объем финансирования НИОКР в США и России отличается в десятки, если не в сотни раз… За последние несколько лет Китай резко пошел вверх, а Россия находится на бесконечно низком уровне…
Я бьюсь над возрождением отечественной электроники, потому что она была, есть и еще 30-40 лет останется движущей силой всех отраслей промышленности, всей экономики, в том числе – социальной сферы. Но я непрерывно натыкаюсь на бюрократические барьеры и рогатки».
Эти строки академик Алферов писал в середине нулевых. Как видите, с тех пор ничего не сдвинулось ни на йоту. Его книга «Власть без мозгов» вышла в 2021 г., но еще в 2019 г. Жорес Иванович ушел от нас.
