НЕ В КОНЯ КОРМ, ИЛИ КАК НАС ОБДИРАЕТ ГОСКАПИТАЛИЗМ
Если вы никак не можете отыскать страну чудес, то снимите очки: вы уже в ней живете! Да, да, это Россия сегодня. Правда, чудеса эти весьма своеобразны, они почему-то видны и доступны только чиновникам и властям. А вот простые россияне до этих чудес всё никак не дотянутся.
Если послушать президента Путина, то кризис, который терзает страну несколько лет, позади. "Мы выходим на восстановление темпов экономического роста. Они не такие, как в Индии или Китае, но все-таки после спада мы видим и фиксируем рост экономики более чем на 2 процента", – заявил он в начале сентября. Преисполнены оптимизма глава Минэкономики Орешкин и его коллега, глава Минпромторга Мантуров. В конце сентября они дружно докладывали президенту Путину о головокружительных успехах отдельных отраслей.
Напомню, в отличие от нормальных стран, в России рост экономики на 2-3 процента – это результат статистического свиста. Украли на строительстве космодрома Восточный или питерского стадиона «Арена» миллиарды – вот вам и «успешная» прибавка. Такая российская специфика: чем больше украли – тем больше увеличился валовой продукт.
Вот лишнее подтверждение тому. В августе опрос не какого-то «иностранного агента», который следовало бы патриотично игнорировать, а Центробанка страны, показал: 88% россиян не замечают экономического роста по своим карманам, хотя, как уверяют чиновники, таинственные темпы его подскочили до 4-летнего максимума. Лишь 12% населения говорят, что их материальное положение за последний год стало лучше. О части этих счастливчиков поговорим ниже. Подозреваю, что результаты опроса ЦБ в какой-то степени явились сюрпризом и для него самого, поскольку он зафиксировал рекордно низкую инфляцию – меньше целевого показателя в 4%. А вот простой народ оценивает рост цен в 3,5 раза выше, чем Росстат, – на уровне 11,3%, показал опрос того же ЦБ. 40% населения жалуются, что дорожает ЖКХ, треть – мясо, рыба и молоко. Две трети заявили, что цены растут, а их доходы – нет.
Почему радостные заявления властей оказались чудесами в решете, видно по результатам августовского исследования Высшей школы экономики. Оказывается, десятая часть промпредприятий фактически в зоне предбанкротного состояния, причем темпы банкротства из года в год увеличиваются. У загибающихся фабрик и заводов уже долго падают объемы производства и финансовые показатели, а долги превышают критический уровень. Для примера: к краху готовят крупнейший машиностроительный концерн – «Тракторные заводы», где производят промышленную, коммунальную, сельскохозяйственную, лесозаготовительную, железнодорожную технику, а также продукцию спецназначения, запчасти и комплектующих. В концерн входят 17 предприятий с более чем 20 тыс. работающих. Общий долг – свыше 85 млрд руб.
Финансовые результаты строителей за полугодие упали более чем на 60%, тогда как еще годом ранее они улучшились. В убытках почти треть компаний. По словам Михаила Меня, главы Минстроя, ввод жилья в 2017 г. может сократиться на 6%.
Прибыль сельхозпроизводителей сократилась почти на 14%, а научных и технических компаний – чуть ли не впятеро.
Вообще, Росстат зафиксировал рекорд, которого лучше бы не было: по итогам полугодия прибыль в несырьевом секторе экономики рухнула на 15,6%, а обвал максимален с весны 2014 года.
На самом деле убытков, особенно в госкорпорациях, куда больше. Просто монополии нахлобучивают на них шапку- невидимку, а правительство, делая приличную мину при скверной игре, вроде бы в упор не замечает. Один из приемов госкомпаний – накрутка тарифов на свои ресурсы и для населения, и для предприятий. Последние переносят издержки на продукцию, откуда они перекладываются на людей. Взять тот же Газпром: недавно он продавил повышение тарифов на газ для населения. (Замечу, в августе в Китае, напротив, цену газа для небытовых потребителей снизили, но, понятное дело, в выигрыше оказалось и население). Такая же картина у нас и с электроэнергией: тарифы на её передачу достигают 140% при официальной инфляции 4%. Напомню, уже много лет действует правительственное решение: тарифы индексируются только по инфляции. Однако монополии придумали массу трюков, как обходить решение. На ту же электроэнергию тарифы вздувают, отчитываясь, будто энергетики работают по 30 часов ежедневно, утверждают в Центре мониторинга и контроля ценообразования. Аналогичная картина на железнодорожном транспорте: эта монополия добивается увеличения тарифа за счет так называемой инвестиционной надбавки. При этом каждый запрос маскируется туманно-научным обоснованием, за которым спрятано элементарное очковтирательство. Словом, госмонополии работают пылесосами: тянут деньги из бюджета, накручивают цены и тарифы на свою продукцию, чем загоняют население в нищету.
Абсолютно благополучных промышленных компаний – не более 12-14%. Однако и это благополучие на поверку искусственное – многие предприятия так или иначе присосались к кормушке государства, получая прямую подкормку бюджета, доступ к госзаказам без всяких конкурсов и другие поблажки. Но даже среди этих лидеров практически нет высокотехнологичных отраслей (кроме химического производства и отдельных заводов ВПК). Даже в ключевом секторе, в нефтедобыче, преобладают устаревшие технологии, а износ оборудования зашкалил за 55%. Опасный порог, напомню, 40%.
На этом фоне не блистают и слоны госкапитализма – крупные корпорации. Так, за первое полугодие чистая прибыль у «нашего всего» – Газпрома – обвалилась в 11 раз. Параллельно концерн продолжает наращивать долг, за полугодие – на 217 млрд, до 3,659 трлн. Но себя, любимых, члены правления в обиде не оставили. По итогам полугодия они вознаградились на 1,35 млрд. Правда, официально зарплата топов, входящих в правление, снизилась в 1,7 раза по сравнению с прошлым годом. Однако премии в почти 1 млрд да еще «иных видов вознаграждений» на более чем в 29 млн это сокращение с лихвой компенсировали. Причем сравнение с прошлым годом слегка хромает: тогда правление увеличило себе премии на 70% с гаком – до 2-х млрд, хотя прибыль упала вдвое, а экспортная выручка оказалась минимальной за 12 лет.
Я уже писал, что правление Роснефти за 2017 год заплатило себе 3,7 миллиарда рублей, в том числе 2 миллиарда рублей премий, несмотря на двойное падение прибыли и увеличение долга до исторического рекорда в 3,6 триллиона рублей.
По данным Forbes, госкомпании из года в год с небывалой щедростью платят своему руководству. К примеру, Газпром, Сбербанк, ВТБ и Роснефть – по два-три миллиона рублей в день. Так, Алексей Миллер (Газпром) в 2015 году получил 17,7 млн долларов. Игорь Сечин (Роснефть) – 13 млн, Андрей Костин (ВТБ) – от 11 до 13 млн, глава Сбербанка Герман Греф – 11 млн долларов. Понятно, что эти люди ни в коей мере не ощутили на собственных кошельках давление кризиса.
Замечу, в СМИ фигурируют данные лишь по госкорпорациям – акционерным обществам, которые по закону обязаны подобную информацию обнародовать. Но вы нигде не найдете аналогичные данные, к примеру, о Ростехе, хотя эта уникальная госкорпорация лишь чуть меньше Газпрома или Роснефти. В этот монстр входит почти 700 предприятий в 60 регионах России. Формально Ростех – госкорпорация, но по сути – суперминистерство, не чета советским. Эксперты подчеркивают: никто точно не знает, сколько на деле тратит и зарабатывает это огромное хозяйство.
Сама корпорация гордится прибылью, однако эксперты указывают: до 2013 г. её деятельность оценивали по стандартам российского бухучета, а они не исключают повторный счет. Только через 7 лет с момента образования Ростеха, к 2014 г., была разработана методология по международным стандартам финансовой отчетности, которая гораздо точнее и объективнее. Но и после этого Ростех на сайте указывает только выручку и прибыль. Ни источников денег, ни баланс активов да и прочие важные цифры экспертам недоступны. В том числе – объёмы и каналы господдержки.
Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов говорит, что среди холдингов Ростеха есть относительно благополучные, другие существуют ни шатко ни валко (Росэлектроника), а где-то вообще полный провал («Созвездие», «Вега»). Целый ряд предприятий есть только на бумаге – там числятся одни управленцы. «Ростех пришел к типично российской концепции: один с сошкой, семеро с ложкой», – говорит эксперт. Кстати, в 2014 году численность управленцев в Ростехе достигала 100 тыс. – почти 20% штата против 5–10% у зарубежных концернов.
Эксперты удивляются, как Сергей Чемезов, глава Ростеха, справляется со своими обязанностями без финансовой отчетности. Казус помогает понять важная деталь. С будущим президентом страны Владимиром Путиным господин Чемезов познакомился во время совместной работы в спецслужбах на территории ГДР в 1980‑х годах, а с началом московской карьеры Путина стал одним из главных его соратников. Когда Ростех еще формировался, против его имущественных притязаний выступило полправительства. Эльвира Набиуллина, возглавлявшая Минэкономразвития, возражала против передачи Ростеху не связанных с ОПК активов, а тогдашний министр финансов Алексей Кудрин предрекал, что деятельность корпорации будет непрозрачна. Однако Чемезов отбил все выпады. А сбывшиеся негативные прогнозы тревожат только аналитиков. По словам Руслана Пухова, Ростех стал черной дырой, поглощающей бюджетные деньги, теневым министерством, притворяющимся корпорацией. Парадокс в том, что, взявшись курировать несырьевую промышленность, Ростех провозгласил своей миссией снизить зависимость экономики от нефти и газа. Но как раз этот монстр и подавляет высокотехнологичный сектор.
Понятно, что никакой информации о вознаграждении руководства Ростеха вы не отыщете.
Пир избранных во время чумы подпитывают и противоречивые сигналы сверху. Так, президент Путин оправдывал существующие доходы членов правлений госкорпораций тем, что они должны соответствовать уровню в аналогичных зарубежных компаниях. Но при этом почему-то умалчивалось об эффективности наших госкорпораций, которая рядом не стояла с иностранными. Объективности ради отмечу: сравнительно недавно Владимир Путин советовал главам госкорпораций в части собственного вознаграждения быть поскромнее. Однако совет этот, судя по всему, попал не в те уши.
Нынешней весной Минэкономики выпустило было директиву, которая привязывала половину вознаграждения топов к результатам деятельности госкомпаний. Другими словами, если вылезали убытки, топы довольствовались бы голой зарплатой, которая, к слову сказать, и без премий не хилая. Директиву вроде бы согласовали «в общих чертах», но в марте неожиданно вернули на доработку. Однако что и как – не уточнили, рассказал «Ведомостям» федеральный чиновник. А потом тихо похоронили и саму идею – под давлением на правительство крупных госкорпораций. Так и живем…
Источник: Игорь ОГНЕВ, Тюменская правда № 41, 2017
