С миру по нитке – штопают мундир,
или Как помогают бизнесу?
Недавно я писал, как стада «белых слонов», то бишь грандиозные проекты госкорпораций, разоряют казну, а значит – всех нас, налогоплательщиков. Любопытно присмотреться к другому флангу экономики – к жизни частного бизнеса.
В октябре чиновники просто ликовали: почти достигнута цель, поставленная майскими указами президента Путина, к 2015 г. подняться до 50-го места в рейтинге условий для бизнеса Всемирного банка (ВБ). И вот страна получила 51-е место. Скачок-то какой?! На 11 пунктов, и всего за год! Правда, чиновную радость притушили эксперты. Оценки выставляли, анализируя ситуацию только в Москве и Питере. Но, как известно, Россию аршином общим не измерить. Если в Европе что в столицах, что в провинциях бизнесу одинаково комфортно, то у нас – черте что и сбоку взятка. А кроме того, подпрыгнула страна на чисто бумажном допинге: ВБ изменил методологию рейтинга.
Нет, кое-какие поблажки за год бизнес получил. Например, облегчен доступ к электросетям. Правда, за рамками методики остались повальные жалобы на более высокие, чем год назад, ставки за подключение. Или еще: Россия на 20 пунктов поднялась по критерию «получение кредитов». Но при этом оценивались только полнота информации о заемщиках в реестрах и порядок получения компенсации в случае банкротства банков. А вот кусачие ставки, отсекающие львиную часть бизнеса от кредита, или тот факт, что пропали деньги на счетах банков, лишенных лицензий, – эти животрепещущие сюжеты остались за скобками. Ну и какова цена такого рейтинга? «Условия для бизнеса, – говорит Антон Данилов-Данильянц, сопредседатель «Деловой России», – должны быть не только удобными, но выгодными и безопасными. А этому препятствуют, например, высокий уровень коррупции, судебные ошибки. Отстает таможенное администрирование».
Но и этих злободневных для России факторов рейтинг ВБ не заметил. Напрасно. Взглянем на практику правоприменения. Игорь Островский, сооснователь «КСК групп», одной из старейших аудиторско-консалтинговых компаний России, говорит, что еще два года назад соотношение выигранных дел в пользу налогоплательщика было 70 на 30, а теперь – 22 на 78. И это несмотря на возросшую квалификацию предпринимателей и их юристов.
Но самое тревожное, по словам Островского, – активизация Следственного комитета РФ. С октября 2014 г. он получил право возбуждать уголовные дела по налоговым составам, даже если у ФНС нет претензий. Были парадоксальные случаи: ФНС признает налогоплательщика невиновным, а следствие отказывается прекратить уголовное преследование.
Рафаэль Марданшин, депутат Госдумы, глава проекта «Комфортная правовая среда» и сокоординатор Либеральной платформы «Единой России», рассказал об историях вовсе курьезных. Отнюдь не редкость, когда силовики под шумок арестовывают огромные партии товаров. Предлог – сбор вещдоков. У одного предпринимателя изъяли несколько фур элитного кофе, который объявился на рынках Москвы и области. У другого конфисковали автомобили, часть из них позже обнаружили у чиновников Подмосковья. «По нашей инициативе был подготовлен и принят законопроект, упорядочивающий изъятие, хранение и уничтожение вещдоков, – говорит Марданшин. – Теперь можно изымать только образцы товаров и в количестве, необходимом для экспертизы. А решение об уничтожении товара принимает только суд. Я думаю, что закон поставит заслон недобросовестным действиям некоторых правоохранителей». Однако о практике судов – увы, не в пользу бизнеса – я уже говорил...
Рыскают на просторах страны и армии контролеров. Эксперты утверждают, что бизнес живет как на вулкане не только из-за непомерного числа проверок, куда сильнее трясет от непредсказуемости требований. Например, Россельхознадзор оштрафовал сибирские компании, хранящие и реализующие премиксы для животных: добавки не имели госрегистрации. Но если стоимость месячной потребности птицефабрики в добавках – 4,2 млн руб., то исследования обходятся в 4-8 млн. Фермеры жалуются, что контролеры используют санправила 80-х годов, а прочесть их можно разве что в Ленинке. В Минэкономике уверены: следовать законодательным актам другой страны (СССР) незаконно, а суды опять же считают иначе.
И подобных абсурдных историй пруд пруди. Плодит их и антимонопольная служба. Некоторые сюжеты превратились в анекдоты. Например, двух индивидуальных предпринимателей из Горно-Алтайска ФАС обвинила в картельном сговоре: брали по 50 руб. за прыжки на надувных батутах! Эксперты и бизнес-сообщество ухлопали уйму времени и денег, убеждая высшее руководство страны в том, что подобные анекдоты не исключение, а обычная практика ФАС. Так, в последние два года по делам, дошедшим до суда, и лишь по «горячим» статьям, доля МСБ потянула на 60%! И только 6% пришлось на 100 крупнейших компаний, среди которых монопольные сговоры – действительно обычная практика. Но ФАС её в упор не замечает...
По разным оценкам, избыточный госконтроль бизнеса обходится от 1,5 до 7,5% ВВП страны. ВШЭ оценивает затраты примерно в 100 млрд руб. Президент Путин еще в январе поручил провести реформу госуправления и контроля. В октябре четвертый антимонопольный пакет к закону о конкуренции, подготовленный ФАС, обсуждало правительство. Предварительно поправки одобрил МЭР, однако, получив 96 негативных отзывов экспертов, ведомство свое согласие отозвало. Может, число анекдотических сюжетов и сократится, но, похоже, ситуация опять попала в западню. Например, поправки гласят, что ФАС может теперь предъявлять претензии только компаниям с выручкой более 400 млн в год, кроме картелей и запрещенных вертикальных соглашений. Но в рамках антикризисных мер годовая выручка, по которой бизнес относят к малому, увеличена вдвое, до 800 млн руб. Так что иммунитет от придирок ФАС ему не гарантирован. Как чиновники будут выпутываться, пока не ясно.
Столь избыточное отжимание бизнеса набирает скорость по мере ужесточения кризиса: у компаний падает прибыль, а вслед за ней пересыхает без того оскудевавший приток налогов в казну. На прошлой неделе Госдума в первом чтении приняла бюджет‑2016. Приняла с месячным опозданием, потому что правительство судорожно искало, как приличнее, без потери лица, распределить скудные налоги и остатки фондов. Как ни крутили, а дырку, то есть дефицит меньше трех процентов, не сократили. Штопать эту дырку за счет экономии или рациональных расходов госкорпораций, а уж тем более увеличить им налоги – такие фокусы со священными коровами не прошли. Вот и подставился малый и средний бизнес. Правда, и на этом секторе не сильно поживишься: доля МСБ в валовом продукте мизерная: никак не поднимается выше 20% по сравнению с 60-70% в нормальных странах.
Вообще-то, нагнетание чиновных эмоций по поводу бюджетного дефицита весьма сомнительное. Ровно такой же дефицит в развитых странах – заурядное явление. Вся штука в том, что теория, подтвержденная многолетней практикой этих стран, показывает: дефицит бюджета не пряник, однако он мобилизует все ветви власти искать резервы роста экономики. И уж, конечно, не поднимать, а снижать налоги на бизнес разных калибров. Но у России, как известно, свой путь, особенный. В стране укрепилась другая традиция: уж коли в бюджете образовалась дыра – её следует штопать, не гнушаясь средствами. А что будет с экономикой, тем более завтра, это забота не Минфина да, похоже, и не нынешнего правительства!
Поиск резервов идет по всем фронтам. Некоторые регионы заложили в свои бюджеты поступления от штрафов вдвое больше по сравнению с 2015 годом! Минэкономики на следующий год повысило один из коэффициентов единого налога на вменённый доход аж на 16%. По оценкам экспертов «Опоры», с 2,1 млн предпринимателей намечалось сдернуть дополнительно 15 млрд руб. Однако на сей раз Госдума проявила принципиальность: коэффициент остался на прежнем уровне. Правда, всего на год.
В эти дни разворачивается другой сюжет: с 11 ноября страну трясут забастовки дальнобойщиков. С 15 ноября с владельцев грузовиков массой более 12 т стали взимать 1,53 руб. с километра за проезд по федеральным трассам. С марта тариф повысится вдвое. Не заплатил – штраф 450 тыс. руб., а за повторное нарушение – 1 млн. Вносить деньги нужно через систему «Платон», оператором которой год назад стала «РТ-Инвест Транспортные системы» (РТИТС). Кстати, компания вопреки закону получила госзаказ без конкурса. Расчеты РБК показали: заработок водителей (индивидуальных предпринимателей), и без того скудный, сократится на четверть, владельцы парка грузовиков уйдут в минус либо повысят перевозку грузов на треть, а вклад в инфляцию составит до 2,5%. Торговые сети уже ощутили перебои с доставкой товаров. Министр транспорта Соколов урезонивает протестующих: дескать, в Европе платят 25 руб. с километра. Правда, чиновник замалчивает тот факт, что дороги там не чета нашим: из 50 тыс. км федеральных трасс 53% не отвечает стандартам, среди них есть даже дороги без твердого покрытия. Кремль локаут не комментирует, мол, это тема правительства. А в Росавтодоре заявили, что плату за проезд все равно не отменят. Не потому ли, что половина РТИТС принадлежит сыну Аркадия Ротенберга – Игорю?
Нет причин жаловаться и малоизвестной до сего времени алкогольной компании «Статус-групп» – с весны оборот её вырос на 60% с гаком, доля на рынке перевалила за 13%, а три бренда попали в топ‑10. Это «Добрый медведь», «Калина красная» и «Старая марка». Все очень доступные для народа – менее 200 руб. за бутылку. Взлёт компании совершенно случайно совпал с приказом Росалкогольрегулирования (РАР) ввести с 1 февраля минимальную розничную цену на крепкий алкоголь. А за несколько дней до приказа президент Путин заявил: «Завышение цен на алкогольную продукцию приводит только к увеличению потребления суррогатов. Я думаю, что соответствующие структуры – Росалкогольрегулирование, г-н Чуян (глава РАР) – должны подумать над этим». Как выяснил РБК, за созданием «Статус-групп» стоит миллиардер Василий Анисимов, который, опять же случайно, соседствует домами в подмосковном Акулинино с Аркадием Ротенбергом. «Просто дружим, ведем всякие разговоры», – рассказывал Ротенберг «Коммерсанту». В том числе разговоры и по поводу алкоголя, с которым оба бизнесмена связаны...
Ну, а картина со всем МСБ страны выглядит уныло. В 2011 г. открылось 11 тыс. предприятий, а в 2014 г. – только 7,5 тыс. Обанкротилось за год 4 тыс. – это на четверть больше по сравнению с предыдущим периодом. Долю налогов со штрафами эксперты оценивают до 80% прибыли. Еще в июле МЭР ставил цель к 2030 г. удвоить долю МСБ до 40% ВВП, но к сентябрю снизил показатель до 26,6%. «Нет понимания, за счет каких инструментов эту цель достигнуть», – сетуют чиновники.
А меньше душить бизнес не пробовали?
НА СНИМКЕ: У Игоря Ротенберга с бизнесом, похоже, все в порядке...
Источник: Игорь Огнев, Тюменская Правда №134
