Убывать станем Сибирью?
Восточные территории России нуждаются в ином подходе
Невероятные масштабы Сибири с Дальним Востоком хабаровчанин или, скажем, иркутянин ощущает, лишь собравшись в Москву. Нужны сравнения. На самом деле территории эти мало сказать грандиозны – они богаче состояний крезов всех веков. Но вот судьба этих земель печальна.
Четыре последние века Сибирь развивалась как классическая колония. Русские поселенцы приходили на пустынные территории, подавляя сопротивление местных жителей. Закладывали поселения-крепости, насаждали государственную религию. Значительная часть поселенцев была так или иначе связана с военной службой. А коммерческий интерес представляли в основном редкие в метрополии товары. Например, мягкая рухлядь или пушнина. Теперь их заменили нефть, газ, золото, алмазы и редкие металлы. Однако не изменилось главное – хозяйственно-политическая модель огромной территории. Даже сейчас в любом сибирском субъекте с легкостью разместится одно, а то и несколько европейских государств. Регион скрывает в себе массу богатств: 7% мировых разведанных запасов платины, по 9% свинца и угля, 10% нефти, до 14% молибдена, 21% никеля и 30% газа, а площадь его лесов превышает амазонские.
Исследователи отмечают: история Сибири – копия истории Соединенных Штатов. Судите сами: первые сибирские города появились одновременно с первыми американскими: Тобольск (1578), Сургут (1593), Томск (1604) и Красноярск (1628) немного старше Джеймстауна (1607), Нью-Йорка (1624) и Бостона (1630). Золотые лихорадки в Сибири и Калифорнии случились в одно и то же время: 1840–1860-е годы. Однако к концу XIX века российская и американская экспансии стали заметно отличаться и в темпах, и в последствиях. Когда в России закончили сооружать Транссиб (1903), Тихоокеанское побережье США было связано с остальной территорией страны уже четырьмя железнодорожными магистралями. А на наших восточных дорогах и сегодня нередко сходят с рельсов составы. Уже через полвека после начала экономического бума американский Запад превратился в хозяйственный центр, сопоставимый с Восточным побережьем, а Дальний восток и при СССР остался «дальним». Сегодня три самых северных субъекта России – Камчатка, Магаданская область и Чукотский автономный округ, равные с Аляской по территории и населению, вместе имеют 6,1 млрд долл. регионального продукта, а Аляска 44,9 млрд (!).
Но из разных кресел ситуация видится неодинаково. Вот Виктор Ишаев, бывший губернатор Хабаровского края, а нынче – полномочный представитель президента и (по совместительству) министр по развитию Дальнего Востока, убежден, что не все так уж и плохо. «Если брать выработку ВВП на душу населения, – сказал он журналу «Эксперт», – то по России, как известно, этот показатель равен 16,7 тысячи долларов, а на Дальнем Востоке – 17,5. На Сахалине, к примеру, в прошлом году ВВП на душу составил 52 тысячи долларов! В США, Германии и Корее меньше.
Если раздвинуть горизонты, то картина изменится разительно. Плотность населения к востоку от Урала (2,81 чел./кв. км) или Канады (3,4 чел./кв. км) более чем в 4 раза превышает цифру для Аляски (0,49 чел./кв. км). При этом в Австралии плотность железнодорожной сети выше сибирской в 3 раза, автодорожной – в 10 раз, а число аэропортов на 100 тыс. жителей – в 14 раз (в Канаде эти же показатели составляют 4, 7 и 19 раз). В обеих странах подушевой ВВП достигает 40–42 тыс. долларов против 241 тыс. руб. (8,2 тыс. долл.) за Уралом. На Аляске среднедушевой доход и подавно составил в 2010 г. 64,4 тыс. долл. – выше, чем в Калифорнии или в штате Нью-Йорк. К сожалению, Сибирь не становится привлекательной для жизни из-за непродуманной социальной политики. Возврат в Сибирь заработанных здесь средств мог бы решить эти проблемы.
Почему развитие Сибири, начавшееся не менее динамично, чем американского Запада, захлебнулось к концу ХХ века? Куда более убедительным, чем происки врагов или трескучие морозы, ученые видят главную причину в том, что ее освоение жестко подчинили задачам российской, а затем и советской экономики как единого целого. Заключалось это в том, что Сибирь и Дальний Восток оставались сырьевым придатком, поставщиком продукции первого передела, а также специализированного промышленного оборудования и военной техники. А потому и не могли конкурировать с миром. Именно поэтому в наши дни Калифорния обладает валовым региональным продуктом, превышающим ВВП всей Российской Федерации, а Сибирь довольствуется показателем в 1,5 раза меньшим бельгийского. Но может ли ситуация измениться? Должна, утверждают эксперты, а потом прибавляют массу «но».
Казалось бы, уж в наши годы колониальный статус региона разрушен. Однако уцелел принцип мобилизационного типа, заложенный в годы Великой Отечественной войны. Оборонные предприятия и тяжелая промышленность доминируют в сибирской экономике, а в последние десятилетия советской эпохи дополнены солидным сырьевым привеском. Все это вернуло восточные земли к колониальной, по сути, модели.
Причем Якутия экспортирует не алмазы, а уголь (почти 100%), Магаданская область – не золото, а шлаки и лом черных металлов (более 76%). Самые же ценные товары продаются через Москву. В столице оседают и деньги, а на востоке разрушаются целые отрасли, инфраструктура и коммуналка. Как следствие, жители бегут в западную часть России, а оставшиеся переезжают в крупные города. За 1991–2005 годы из зауральской части России в европейскую переехали более 1,7 млн человек, при этом совокупное население городов с числом жителей более чем 100 тыс. выросло более чем на 15%.
Главная проблема для Сибири: бюджетная вертикаль невиданно централизовала финансы. За последние 15 лет доля бюджетов сибирских регионов в системе России сократилась почти в 2 раза. В условиях, когда доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете составляет 53% (а в Сибири добывается 76% российской нефти и 87% газа), не нужно пояснять, что именно восток страны вносит львиную долю в бюджет России. Но сам получает мизер. Крупнейшие корпорации, зарегистрированные в Москве и Санкт-Петербурге, наполняют бюджеты этих регионов, экспортируя сибирские ресурсы. ВРП Москвы и области в 2010 году на 8% превысил (!) ВРП всей территории к востоку от Урала – и это при том, что в Московском регионе производство чего-либо материального почти полностью отсутствует. Сибирь обеспечивает 5,97% российского экспорта. Потому что газ и нефть экспортируются московскими и питерскими компаниями. Предложив создать госкорпорацию развития Сибири и Дальнего Востока, Москва пообещала до 600 млрд руб. инвестиций, хотя экспорт России составил в 2011 г. 516 млрд долл. Из них не менее 350 млрд долл. приходится на Сибирь!
Предложение ученых и экспертов простое, дальше некуда: центру пора отдать регионам те деньги, которые принадлежат им по праву. Например, разделить взимаемый ныне в доходы федерального бюджета налог на добычу полезных ископаемых (в 2012 году его предполагается собрать 2,08 трлн руб.) на равные части и передать одну субъектам Федерации, в которых это сырье и добывали. То же самое сделать с экспортной пошлиной на нефть и газ (более 2,57 трлн руб. по плану на 2012 г.). Только эти меры принесут бюджетам сибирских регионов не менее 2 трлн руб. ежегодно и увеличат потенциальные инвестиции не менее чем в 6 раз. Нет ничего более действенного как для подъема Сибири, так и для понуждения федерального правительства к модернизации. Вот оно – преодоление сырьевой зависимости!
Игорь ОГНЕВ. Тюменская Правда от 25 января 2013 года
