Что год грядущий нам готовит?
О тупых топорах и резиновом ВВП
Помните, совсем недавно россияне жили под звездой национальной идеи, суть которой – удвоение валового внутреннего продукта (ВВП) за десять лет. Его мы с грехом пополам удвоили, но за это время на 20% рухнуло промышленное производство. Я подозреваю, что ВВП в качестве единственного экономического показателя выбрали, чтобы отвлечь людей от состояния таких институтов общества, которые помогали бы его становлению при рыночной экономике. Институты эти известны: действительное, а не камуфляжное разделение ветвей власти, независимость судебной системы и так далее.
Однако и сам ВВП таит немало подводных камней, которые мешают объективно оценить состояние экономики. По этому показателю немало критических стрел еще в XVIII веке выпустила группа так называемых подпольных экономистов. Были такие – по мнению классиков – чудаки, которые игнорировали труды этих самых классиков, но зато, внимательно наблюдая хозяйственную жизнь, находили в ней немало парадоксов, которым классики не придавали особого значения. А зря.
Например, ехидный «подпольщик» француз Бастиа писал: «Издайте закон, в котором было бы сказано: «Никто не может пользоваться другими брусьями и бревнами, как только нарубленными тупыми топорами». Вот что произойдет тогда. Если теперь мы делаем 100 ударов топором, то будем делать 300. То, что мы делаем в час времени, потребует 3 часа. Какое могущественное поощрение для труда! Ученики, подмастерья и хозяева не в состоянии будут удовлетворить всем заказам. Следовательно, увеличится и наша заработная плата».
Не видите параллелей с современностью? Ну как же! Дольше едешь – больше командировочных. Чем ниже скорость на автомобильных и железных дорогах – тем быстрее страна удвоит ВВП. Можно еще рыть канаву размером от забора до обеда, а после обеда засыпать ее. Тем самым и землекоп внесет свой вклад в ВВП.
Вот другая вопиющая проблема: на планете голодает масса людей. А ведь еще Мальтус предупреждал беззаботный народец: не плодитесь с такой скоростью! Но вот недавно международная организация продовольствия (ФАО) выпустила доклад: оказывается, на планете производится вдвое больше еды, чем нужно! И куда она девается? Без сомнения, с одной стороны, еда плохо перераспределяется по странам. А с другой, магазины выбрасывают на помойки около половины продуктов, чтобы продавать только идеальный товар. Но ведь, прежде чем оказаться на свалках, этот товар был учтен в ВВП!
Или – перевооружение российской армии в невиданных масштабах, о чем я писал в прошлой колонке. Напомню, что строятся могучие подводные крейсера и авианосцы, хотя у страны нет военной доктрины и политики вместе с военными не знают, против какого возможного противника будет направлена эта армада. А ведь на программу планируют выделить 20 трлн рублей, что равно всей массе денег, которая год крутится в нашей экономике!
В обоснование грандиозного перевооружения заложено две идеи, которые чиновники проговаривают вслух. Одна заключается в том, что не может, дескать, такая огромная страна, как Россия, остаться без многолюдной армии, которая стерегла бы отечество по всему периметру границ. Возражения оппонентов о том, что не стоит генералам готовиться к прошедшей войне, не слышат и не принимают. Другая озвученная идея: военно-промышленный комплекс одарит гражданские отрасли инновациями. Когда я слышу про эту «загогулину», вспоминаю любимую присказку своего комбата: косой дорогой ближе напрямик. Вот и здесь: а что, разве нельзя запускать инновации, не транжиря триллионы на производство вооружений, которые, к тому же, обречены ржаветь?
Но эта простая мысль, очевидно, не укладывается в иные чиновные головы. Подозреваю, что эти головы забиты другими плодотворными идеями. Например, если потратить эти триллионы на ракеты и подлодки – как подскочит ВВП! Приятно будет докладывать о высоких темпах роста российской экономики! А я, грешный, слушая про современные ракетоносцы, почему-то вспоминаю тупые топоры француза Бастиа…
Двум причинам перевооружения армии, о которых говорят вслух, мне кажется, противостоят две другие, о которых предпочитают помалкивать. Дело в том, что когда делят 20-триллионный пирог, солидные крохи достаются армейской верхушке, а также изготовителям и поставщикам танков, ракет и кораблей. Я уж не говорю о прочих силовиках и разных торговцах «сладкими пряниками», которых, как писал бессмертный Окуджава, «всегда не хватает на всех». Что при этом теряет общество – показывают эконометрические расчеты по 61 стране американского экономиста Т. Прессона. «Высокие барьеры, ограничивающие возможности избирателей (в частности, это голосование по партспискам), усиливает коррупцию и способствует извлечению дополнительной политической ренты». По этой причине в США, например, где военные программы внимательно контролируют соответствующие комитеты сената и палаты представителей, тем не менее население теряет около 12% всего внутреннего потребления. Ну, а в развивающихся странах эту долю можно смело удвоить, а то и утроить.
Подобные промахи экономисты называют «провалами государства» – по аналогии с провалами рынка. Именно сейчас, по итогам 2012 года, стало очевидно: экономическая наука и практика в тупике. В борьбе против кризиса миром уже все опробовано, ничего не помогает. Аналитики отмечают скудость мысли: никто ничего нового предложить не может.
Правда, все чаще экономисты призывают кардинально пересмотреть систему национальных счетов. Нынешние принципы расчета ВВП ведущих мировых экономик создавались совсем в другую эпоху. Сегодня все больший вес в экономике приобретают нематериальные аспекты богатства, которые современной статистикой или вовсе не учитываются, или учитываются слабо. Как, например, перевести на язык цифр факторы, благодаря которым, по мнению известного шведского экономиста Кьелль Нордстрема, США и впредь останутся безоговорочным лидером в экономике? «Приезжающий в эту страну иммигрант может стать американцем уже в течение нескольких лет, даже если он неидеально говорит по-английски, – говорит экономист. – Правила американских компаний таковы, что для них не важно, откуда человек родом. Успех тоже оценивается предельно формально. Сразу известно, чего от тебя хотят и чего ты добился. И эти масштабы едины для всех: мужчин, женщин, американцев, иностранцев. Им все равно, мусульманин ты или лесбиянка: если ты хороший работник, ты с нами”.
Что касается распространенного мнения о том, что будущее принадлежит Китаю, Индии или Бразилии, то здесь Нордстрем указал на ограничения. Китай – закрытое общество с четырехтысячелетней культурой и к тому же там жестокая диктатура, что несовместимо с типажом изобретателя из Силиконовой долины.
Не испытывает он никаких иллюзий и в отношении нашей страны. “Россия тоже никогда не создаст ничего ценного. Это цена, которую страна платит за централизованное управление. Только открытые, либеральные, демократические общества создают что-то дельное. Китай может создавать дешевую продукцию, простые вещи, но лидером в развитии новых продуктов ему не стать”, – пояснил шведский экономист.
Так что есть резоны вывести показатели роста ВВП и безработицы из состава целевых при оценке той или иной политики, даже экономической. Может, ключевыми должны стать некие «индексы счастья» по итогам строгих и представительных соцопросов. Или какие-то структурные показатели. Только вряд ли стоит поступать так, как в Бутане. ВВП в этой стране заменили показателем счастья, которым там и не пахнет. В стране безработица, народ живет в жалких хижинах на грани нищеты.
Кризис 2008–2009 годов – это кризис именно целей общества. Произвести как можно больше всего – такой цели нет. В развитом мире достаточно еды, домов, товаров. А из этого вытекает весьма слабый экономический рост и повышенный уровень безработицы как постоянные спутники будущей экономики.
Однако России нужны и новые дома, и продовольствие, да еще подешевле, и много чего другого. Так что от ВВП России отказываться рано, однако придумывать для оценки губернаторов хоть 300, хоть 70 показателей, если не определены цели развития общества, – это бюрократическое безумие.
Здесь без помощи общества нашему государству не обойтись. Как-то Макс Планк, гениальный математик, автор выдающейся теории квантовой механики, завтракая с не менее гениальным экономистом Кейнсом, признался ему, что когда-то подумывал заняться экономикой. Но решил, что это слишком сложно. Боюсь, что наши чиновники, не видя в экономике ничего сложного, и дальше будут эксплуатировать ВВП, раздувая его самыми нелепыми способами. Но общество, кажется, начинает это понимать и потихоньку просыпается.
Игорь ОГНЕВ Тюменская Правда №7 от 18 января 2013 года
