Проклятие чёрного золота.
Насколько сильно Россия зависела от нефти при Николае II, Сталине, Хрущёве, Брежневе и Путине?
Экономику России трясёт каждый раз, когда падают цены на нефть, которая вместе с газом даёт сегодня федеральному бюджету 40% доходов. А какие отрасли больше всего пополняли нашу казну в прошлые времена? И к каким потрясениям зависимость от них приводила тогда?
Царь нефтью не торговал
Маслянистая жидкость, которую мы теперь называем чёрным золотом, считалась таковым далеко не всегда. На рубеже XIX–XX вв. золотым товаром для России было зерно. А нефть добывалась только на Кавказе и как сырьё за границу не вывозилась.
«Николай II ограничил экспорт сырой нефти в 1896 г. по совету министра финансов Витте и химика Менделеева, – рассказывает старший научный сотрудник Института российской истории РАН Роман Кирсанов. – Поэтому за рубеж поставлялись керосин, технические масла, и поставки эти не играли большой роли. Государственную роспись доходов и расходов, как тогда назывался бюджет, больше всего пополняли казённые железные дороги и винная монополия. А за счёт экспортной выручки погашались валютные займы за рубежом. При этом 70% всех доходов Российской империи от заграничной торговли давало сельское хозяйство, в первую очередь продажа пшеницы, сливочного масла и куриных яиц».
«Рост добычи нефти в России перед Первой мировой войной в 3 раза отставал от темпов, которые демонстрировали США. И это понятно: мировая нефтяная промышленность стала бурно развиваться вслед за автомобильной, которую первыми создали именно американцы, – дополняет картину создатель сайта «Нескучная экономика» кандидат экономических наук Михаил Соловьёв. – Затем этот разрыв увеличили война и революция. Дореволюционного уровня советская нефтяная отрасль смогла достичь только к началу 30-х гг. Но и тогда разница в объёмах добычи нефти между США и СССР была десятикратной» (см. инфографику).
Где Сталин брал валюту
Индустриализация, за считаные годы изменившая облик Советского Союза, была проведена с опорой на доходы, которые, как и при царях, давал хлеб. Зерно, изъятое у деревни в результате коллективизации, потекло за рубеж таким мощным потоком, что в 1930 г. хлебный экспорт увеличился в 9 раз (!) по сравнению с 1929-м. На вырученную валюту государство покупало за рубежом оборудование и строило заводы. Однако удар, нанесённый по сельскому хозяйству, оказался такой силы, что в 1932–1933 гг. разразился голод, унёсший миллионы жизней.
«Добыча советской нефти вслед за развитием промышленности выросла в 30-е гг. в 2,5 раза. Затем во время войны, когда немцы захватили Северный Кавказ, было закрыто много скважин в Грозном и Баку, – продолжает Соловьёв. – Но после победы нефтяное производство было быстро восстановлено. Активизировались разведка и разработка месторождений в Татарстане, Башкирии, Куйбышевской и Саратовской областях. К середине 1950-х гг. главными районами нефтедобычи стали Урал и Поволжье».
Зачем Хрущёв провёл девальвацию
Тем не менее роль нефти в государственных финансах мало изменилась со времён первых пятилеток. И не потому, что её добывалось недостаточно много для поставок в другие страны. В 50-х гг. производство нефти в СССР утроилось. Однако слабыми были внешнеторговые связи.
«В конце правления Сталина мы торговали только с 45 странами. Экономика страны была самодостаточной, не возникало острой потребности в иностранных товарах, – описывает тот период Кирсанов. – Но при Хрущёве этот баланс разрушили хозяйственные эксперименты. В начале 60-х гг. страна, которая раньше кормила Европу хлебом, сама начала платить золотом за зерно, купленное в США. Нужно было также покупать за рубежом новые технологии. Встал вопрос: как обеспечить гарантированный приток твёрдой валюты?
Товаров, которые можно было бы продавать самим, было немного: некоторые виды оборудования, руда, лес, та же нефть. Экспорт энергосырья к тому же тормозил слишком высокий курс доллара, который в 50-е гг. стоил 4 руб. Себестоимость нефти равнялась 9–10 руб. за тонну, а экспортная выручка составляла по тем ценам только 12 руб. Поэтому проведённая в 1961 г. деноминация на самом деле была завуалированной девальвацией, которая решила эту проблему. После того как все цены в стране были уменьшены в 10 раз, доллар подешевел не до 40 коп., а только до 90. И фактически выручка от экспорта удвоилась».
В чём повезло Брежневу
А затем был открыт Самотлор – и к этому моменту в мире уже всё было готово к встрече советской нефти. Эпоха угля закончилась, стремительно росло потребление бензина, авиатоплива, нефтехимического сырья. У государства оказался в руках ресурс, позволивший на время не думать о противоречиях, уже начинавших тормозить экономику. «Неслучайно сразу после того, как появились лёгкие нефтяные деньги, были свёрнуты хозяйственные реформы, начатые Косыгиным. Это привело к огромным проблемам уже в 80-х гг.», – обращает внимание директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев.
Но 50 лет назад всё складывалось более чем удачно. Потеплели отношения с Западной Европой – главным покупателем советских энергоресурсов. В 1973 г. Запад поддержал Израиль в войне с Египтом и Сирией. В ответ нефтедобывающие арабские страны наказали союзников израильтян эмбарго на поставку углеводородов, и это вызвало мировой энергетический кризис, во время которого нефть подорожала в 4 раза. Советский Союз использовал этот момент для увеличения продажи топливного сырья по неплохим для покупателей ценам. Но и после этого оно не перевешивало в его экспорте все остальные товары, как нынче. За рубеж, прежде всего в соцстраны, поставлялось множество других товаров – от картона и удобрений до станков и автомобилей.
«К началу 80-х доходы от экспорта нефти и газа в бюджете СССР не превышали 10%, – говорит Кирсанов. – Зависимость от нефтедолларов была ниже, чем нынче. Однако этого оказалось достаточно, чтобы после резкого падения цен на углеводороды, которое началось в 1986 г., вся конструкция экономики зашаталась. Среди ошибок Горбачёва, сделанных в условиях сокращения притока валюты, было снижение импорта продовольствия. Это стало одной из причин разрастания товарного дефицита и недовольства жизнью в стране».
«К концу брежневской эпохи СССР стал лидером по добыче нефти в мире, опередив США, – подытоживает Соловьёв. – Пик был достигнут в 1988 г., когда из недр было извлечено 624 млн. тонн. А затем в России началось многолетнее падение нефтяного производства. Кризис закончился только в 1999 г., когда началось десятилетие непрерывного роста нефтяных цен, увеличившихся с 10 до 140 долл. за баррель. В прошлом году РФ вплотную приблизилась к историческому максимуму РСФСР – 569 млн тонн, произведённых в 1987-1988 гг. Но в мире по добыче снова первенствуют США, которые благодаря разработке сланцевой нефти зафиксировали свой национальный рекорд».
Как слезть с «иглы»?
Сегодня в условиях пандемии коронавируса цены снова упали. Чтобы не допустить коллапса, всем странам придётся сокращать добычу. Но последствия везде окажутся разными. Доля нефти в экономике США всего 0,2%, у России – в районе 6%, у арабских стран – в среднем 16% (см. инфографику). Что это значит? В жизни простых американцев от банкротства сланцевых компаний, по большому счёту, ничего не изменится. Но если после нынешнего кризиса не удастся восстановить и добычу, и цены, многим людям в нашей стране придётся забыть о росте своих доходов, а арабский мир ждут большие потрясения.
«Необходимость развивать другие отрасли, чтобы слезть с «нефтяной иглы», очевидна всем. Но принципиально мало что меняется, – оценивает ситуацию Буклемишев. – И проблема не в том, что доля нефтегазового сектора в экспорте слишком велика, а в том, что нет и не было перетока денег, заработанных в нефтянке, в более перспективные секторы экономики. Государство в России пытается решить эту задачу, концентрируя нефтегазовые доходы в бюджете и вручную их перераспределяя. Но этот подход, как мы видим, работает плохо, а развитию финансовых рынков, позволяющих перераспределять капиталы естественным образом, в последние годы внимания не уделялось совсем».
