РЕФОРМЫ: ИСКУССТВО КРОЙКИ И ШИТЬЯ…
СУБЪЕКТИВНО 
Ну вот, одно предвыборное обещание кандидата в президенты страны Владимира Путина исполнено: сразу после четвертого вступления в должность господин Путин подписал первый указ.
Россияне могут порадоваться. Приоритетами на ближайшие шесть лет стали демография, здравоохранение и образование, развитие городской среды, экология, автодороги, цифровая экономика, социальная сфера. Указ закрепил цели из послания Путина Федеральному собранию – попасть в пятерку крупнейших экономик мира, снизить бедность вдвое, увеличить продолжительность жизни до 78 лет, а в дальнейшем – и до 80-ти.
Впрочем, эти и другие вещи содержат предложения ЦСР, о чем я писал. По качеству общего образования Россия должна войти в первую десятку стран.
По части инфраструктуры президент предлагает активнее заняться региональными автодорогами и аэропортами, транспортными коридорами Запад – Восток и Север – Юг. Ставка по ипотеке для людей со средним достатком должна быть менее 8%, ввод жилья должен вырасти до 120 млн кв. м в год – против менее 80 млн в 2017 г.
Все предложения президента будут оформлены в 12 национальных проектов, которые должны быть отточены к 1 октября 2018 г.
Реализуемо ли все это? Однозначного ответа нет. Россия сейчас на 11-м месте по размеру экономики. Чтобы попасть в пятерку крупнейших за шесть лет, следует расти не чуть более двух, как прогнозирует МЭР на 2018 г., а на 7-8% в год. Такими темпами и близко не пахнет. Далее, указ нацеливает на двойное сокращение бедных. Однако Евгений Надоршин, авторитетный эксперт, главный экономист ПФ «Капитал», считает, что речь в указе идет только о крайней бедности.
– На самом деле бедность – гораздо более широкое понятие, – говорит эксперт. – Когда человек чего-то лишен существенного и не может полноценно участвовать в социальной жизни общества, например, из-за того, что ему не хватает на это денег. Вот если мы начнем шире и полноценно определять бедность, то обнаружим, что речь идет не о 20 миллионах или меньше, а возможно, о 40 плюс. И в этом случае, я боюсь, снизить ее в два раза будет крайне затруднительно.
Ну вот, читаю в пятницу свежее сообщение: Правительство России опубликовало проект поправок в федеральный бюджет 2018 года. Не без гордости Минфин сообщает о своей лепте в борьбе с бедностью: впервые с 2011 г. бюджет нынче будет с профицитом на 440,6 млрд руб. Однако россиянам лучше не радоваться. Расходы на социальную политику уменьшатся в общей сложности на 52,93 млрд, в том числе на пенсии – на 51,5 млрд руб. Соцподдержка граждан урезается на 5,9 млрд – в основном за счет инвалидов. Но зато силовики получат на 20,3 млрд больше. Кроме того, на 84,2 млрд растет финансирование закрытых статей бюджета.
В понедельник Минфин пояснил свое решение. Оказывается, Пенсионный фонд России буквально лопается от денег, в 2017 году получив больше страховых взносов от граждан, чем ожидалось.
Однако вот незадача: ПФР эту версию не подтвердил, более того, фонд сообщил РБК, что в 2018 году он остался с дырой в 257 млрд руб., что вдвое больше прошлогодней.
Хотел бы ошибиться, однако, похоже, поиск денег на исполнение нового майского указа начинается с откровенного вранья или, по меньшей мере, с неразберихи на такую малость, как сотни миллиардов. Так что не стоит удивляться опросам социологов, говорящих, что в подавляющей массе россиян уверенности в том, что майский указ-2 будет выполнен если не сполна, то хоть в основном, нет. Сомнения кроются в том, что итоги исполнения первой серии майских указов не очень вдохновляют. Владимир Путин на пресс-конференции в декабре говорил, что 93– 94% целей достигнуты. По оценке главы государства, бюджетники так разбогатели, что оживили внутренний спрос и обеспечили подъем экономики. Но вот исследование РАНХиГС эти утверждения не подтверждает. 43,5% учителей оценивают свой достаток как низкий или ниже среднего; 64,5% отмечают, что за последний год их зарплата не росла или уменьшилась; 60% рассказали, что работают на полторы-две ставки, а 46,7% имеют еще и подработку за пределами школы. Примерно такое же положение и с врачами. Словом, согласятся ли бюджетники после этого софинансировать новые майские указы с непредвиденным результатом – большой вопрос.
Не все понятно и со стоимостью указа-2. Будучи еще кандидатом в премьеры, Дмитрий Медведев, встречаясь с депутатами в Госдуме, заявил, что расходы на его выполнение составят 8 трлн руб. на 2019–2024 годы. Они увеличат прежде посчитанные расходы на треть, а общие составят около 25 трлн руб. Однако публике почему- то не объяснили, на какие цели предназначались 17 трлн, к которым добавили 8 трлн. Сам Владимир Путин сказал, что «спорили по поводу цифры вплоть до 6 мая. Сначала было 10 трлн, но в итоге остановились на восьми». Стало быть, сражались чиновники за каждый миллиард…
Я уж не говорю о том, что в апреле эксперты ЦСР Алексея Кудрина называли совсем другие цифры: следует «добавить» в экономику 4,6 млн занятых и 40 трлн руб. в основной капитал или же увеличить совокупную производительность.
А дальше – еще интрига. Чиновники пока не договорились, как финансировать такие расходы, поскольку не знают, где эти триллионы хранятся. Я уже писал, что правительство пустилось в поиски: объявляло про увеличение возраста выхода на пенсию, повышение подоходного налога до 15%, отмену льготного 10-процентного НДС, да еще введение торгового налога, а также о многих других отягощениях народа. Пока, кроме повышения пенсионного возраста, остальные меры притормозили. Во всяком случае – на словах. Вот мнение Ярослава Кузьминова, ректора НИУ ВШЭ, который участвовал в обсуждении программы:
– Я не понимаю, откуда государство возьмет еще денег без изменений в налоговой системе и сокращения льгот. Опросы общественного мнения показали, что граждане готовы поддержать увеличение сборов, если будут знать, что это качественно улучшит услуги.
Напомню, к слову, что госпожа Набиуллина недавно заявляла, будто России не поможет нефть и в $100 за бочку. «Экономика, рост которой к третьему кварталу (2017 г.) замедлился вдвое по сравнению с показателями весны, не сможет продемонстрировать существенного ускорения, – заявила глава регулятора, выступая в Госдуме при обсуждении "Основных направлений денежно-кредитной политики" на 2018-20 годы. – Чтобы ускорить развитие, нужны структурные меры. Пока же производительность труда остается низкой, приток валюты обеспечивают сырьевые товары, а кроме того, нарастает дефицит квалифицированных кадров».
К мнению Кузьминова и Набиуллиной стоит прислушаться особо: эта семейная пара в денежных делах России весьма информирована.
Но как в таком случае быть с вполне официальными данными? А они свидетельствуют, что, несмотря на все катаклизмы с экономикой, свободные финансовые ресурсы в стране водятся. По данным ЦБ, на 1 марта 2018 года общая сумма вкладов физических лиц достигла 25,9 трлн руб. против 24,1 трлн годом ранее, а сумма депозитов юридических лиц (без учета индивидуальных предпринимателей) — 13,8 трлн руб. (12,1 трлн годом ранее). Для сравнения: по данным Росстата, общий объем инвестиций в основной капитал в 2016 году составил 14,6 трлн руб. Иными словами, одни лишь предприятия держат на депозитах и не инвестируют средства, практически равные годовому объему инвестиций в основной капитал. При этом официальные цифры не учитывают средства на офшорных счетах предприятий и в кубышках населения.
Почему деньги лежат мертвым грузом? Этому есть несколько причин и заблуждений. Начну с последних: мол, были бы деньги, а уж превратить их в инвестиции мы сумеем. Это так же далеко от нормальной экономической логики, как от Земли до Марса. На самом деле, превращение просто денег в инвестиции происходит, как минимум, тогда, когда в том или ином секторе хозяйства начинается рост. Рост! Именно он служит для потенциальных инвесторов зеленым светом, индикатором того, что на некую продукцию появился спрос, и компании увеличивают выпуск именно этой продукции. Значит, в ее производство можно инвестировать. Еще раз: инвестиции реагируют на рост, а рост, в свою очередь, – на растущий спрос. Однако я уже писал в прошлом выпуске «ТП», что опрос РАНХиГС «топов» крупных предприятий по итогам I квартала выявил рекордное за 9 лет падение спроса на их продукцию: каждая вторая компания оценила его «ниже нормального». А коли нет спроса, какой нормальный предприниматель станет забивать склады продукцией, которая будет, а может, и не будет востребована после морковкиного заговенья?
Спрос как двигатель роста экономики и приманка для инвесторов – первое, но, увы, не единственное условие в нынешней России. Вот мнение на сей счет Андрея Яковлева, директора Института анализа предприятий и рынков ВШЭ:
– Среди лиц, принимающих решения в бизнес-среде и в госаппарате, доминируют негативные ожидания, – говорит эксперт. – Они не понимают долгосрочных планов и намерений высшей политической элиты, которая после 2012 года отказалась от прежней стратегии интеграции в «глобальный миропорядок», но так и не предложила взамен никакого иного связного видения будущего.
Сбережения на черный день их владельцы могли бы вложить в новые проекты – если, по словам Яковлева, посчитают, что экономическая ситуация завтра будет лучше, чем сегодня. Однако отдельные слабые позитивные сигналы многократно перекрываются более сильными негативными либо противоречивыми сигналами от власти. «На мой взгляд, таких проблем две, – считает Яковлев. – Во-первых, неспособность правительства вырабатывать и проводить в жизнь осмысленную политику экономического развития. Во-вторых, политическое господство силовиков, которые своей бурной активностью подавляют стимулы к проявлению любой инициативы как в бизнесе, так и в госаппарате».
Немало сумятицы добавило формирование нового правительства. Алексей Кудрин принял предложение «Единой России» возглавить Счетную палату вместо Татьяны Голиковой, которой предложен пост вице-премьера. Он продолжит работу в Комитете гражданских инициатив и ЦСР. Одни наблюдатели сразу насторожились: это явно не та позиция, которая позволит активно реализовывать разработки ЦСР. «Кудрин неоднократно говорил, что не будет заниматься косметическими реформами, – сказал «Ведомостям» бывший федеральный чиновник, знакомый с ситуацией. – Поэтому появился вариант со Счетной палатой, чтобы дождаться благоприятного момента на этой должности, несколько лет «высиживая» новую конфигурацию власти и, в частности, новое правительство». Интрига одна: сколько жданок придется съесть?
Однако иные эксперты, напротив, говорят, что между Кудриным в качестве главы СП и президентом страны не будет посредников, а это, мол, позволит экс-главе ЦСР действовать решительнее. Но вот сама-то СП – тот ли инструмент реформирования страны? Словом, вопросов больше, чем ответов. Подождем…
