ПОЛЁТ ФАНТАЗИИ
Как чиновники жонглируют цифрами
Президент Путин в своём последнем послании Федеральному собранию поставил задачу: к 2020 году «выйти на темпы экономического роста выше мировых». Амбиции, замечу, весьма скромные. Ведь еще в 2012 году избранный главой государства Владимир Путин утверждал, что «интересы развития России требуют ежегодного роста не менее 5-6 процентов ВВП в ближайшее десятилетие». Теперь же нам, дай Бог, иметь чуть выше 3,5%.
Эксперты последние 18 лет делят на два периода. Первый, с 1999-го по 2008 г., когда страна переживала настоящий бум: ВВП рос на фантастические 7,1%. А потом, вплоть до 2016 года, средние темпы упали до 0,4%. И за все 18 лет экономика прибавила скудные 2,7%. Но в сценарии Минэка на ближайшие пять лет ключевая цифра куда как скромнее президентского задания – 2,5%, хотя Международный валютный фонд прогнозирует среднегодовой рост в мире 3,6%.
Недавно стало известно, каким макаром подстраховались наши сообразительные чиновники. Глава Минэка Максим Орешкин рассказал, что они обнаружили, будто МВФ всё время завышает прогноз мирового роста примерно на один процент. И чиновники мудро рассудили: коли всегда МВФ ошибается, то не попадет в «десятку» и на сей раз. А мы тут как тут: обгоним и на черепахе! В школе, как сейчас помню, это называли подогнать решение задачки под ответ. Правда, наши фантазии тоже не блещут. В правительстве предсказывали, что в 2016 г. экономика вырастет минимум на 0,7%, но в итоге вдруг обнаружили падение. Не помогли и тщательные пересчеты показателя послушным Росстатом. Словом, как бы и нынче не пролететь.
А всё идёт к тому. Но прежде чем обозреть перспективы, полезно оглянуться назад. В 1975 г. ВВП на советскую душу составлял 38% от американской. В 2013 г. на россиянина приходилось только 30% по сравнению с американцем, а в 2016 г. показатель потерял еще 3%. В долларах картинка впечатляет сильнее: на россиянина приходится чуть больше $8 тыс. валового продукта, а на каждого американца – $52 тыс., а в Катаре – втрое больше США! Это я к тому, что на темпы роста экономики в развитых странах нашим правителям негоже оглядываться: тамошнему населению и при темпах в 2-3% жить неплохо. А вот России, чтобы вытащить основную массу населения из непролазной нищеты, следует расти как минимум вдвое быстрее мира, а не ловить МВФ на ошибках.
Утечки из проработок кудринского ЦСР поражают воображение: технологическое перевооружение экономики в 2018-24 годах обойдется в 185 трлн руб., чуть меньше трети ВВП ежегодно! Понятно, что наш хилый бюджет такую нагрузку не потянет – в противном случае придётся пустить по миру всех, из него питающихся, а это 60% россиян. Резервный фонд может иссякнуть уже в нынешнем году, на очереди – фонд благосостояния. Где триллионы брать? На этот вопрос ответа нет, и текущие события подтверждают, что он не вдруг найдется.
Начну с санкций. Наши лидеры постоянно утверждают, будто они если и качают нашу экономику, то чуть-чуть. Однако реальность печальнее этой бравады. Независимые эксперты говорят, что обвал последних лет связан как раз с санкциями, а не с дешевой нефтью – в 2008 г. она дешевела сильнее. Да, госдолг России по всем мерам мизерный, но к середине 2014 г. корпорации и банки удвоили сумму внешних займов до рекорда – на $660 млрд. Это, на минуточку, половина годового ВВП. На эти средства поднимали экономику после кризиса 2008–2009 годов. Ведь генерировать длинные деньги наши финансовые власти за четверть века так и не научились. Но если учесть, что на Западе одалживались, в основном, государственные корпорации и банки, то их обязательства, так или иначе, на плечах государства и оказываются. Значит, и госдолг не столь мал, как говорят. Когда ввели санкции, Россия попала в финансовую блокаду: на всякий случай многие внешние кредиторы стали осторожничать с любыми российскими заемщиками, а не только с попавшими в запретные списки. Сегодня общий портфель внешних займов наших банков и компаний похудел на $200 млрд, и заместить эти деньги нечем. Хотя избрание Трампа президентом США и вызвало овации наших парламентариев, однако, судя по всему, рано ликовали. Сейчас на старте новый пакт санкций США: теперь длина возможных западных кредитов может сократиться с 3-х месяцев до 14 суток.
Деньги вроде бы есть в наших банках, но с ними тоже интересное кино получается. Львиная доля кредитов несырьевому сектору приходится на столицу и Московский регион. Эта агломерация переваривает колоссальные капиталы. Что же получается? Деньги в экономику идут избирательно, прежде всего крупным госкорпорациям, гнобящим экономику. Нарушений почти на 1 трлн руб. выявила Счетная палата за 2016 год – без малого двукратный рост к году предыдущему. Возбуждено 45 уголовных дел (втрое больше прошлогоднего) и 411 «административок». А в регионах, где сосредоточена основная часть промышленности и сельского хозяйства, денег не видят. Среднему и малому бизнесу достается с гулькин нос. Если в 2013 г. сектор кредитовали тоже не щедро, на 6,9% ВВП, то в конце 2016 г. и эта доля ужалась почти на треть.
Еще хуже с иностранными инвестициями. С февраля они бегут из страны непрерывно: исчезло более $1,6 млрд, и конца-края пока не видно. Перетекают в Индию, Бразилию и другие развивающиеся страны, поскольку они не закрываются от мира, ведут себя в международных делах миролюбиво и предсказуемо. Хозяева этих долларов – финансовые спекулянты. Куда тревожнее, что с января, по оценке Центробанка, из России ушло более $22 млрд, а это деньги уже российские.
Не лучше ситуация и на товарно- сырьевой бирже: за полгода индекс РТС потерял 13% – самое глубокое падение среди 30 мировых биржевых индексов. Пресс- секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что отток иностранного капитала – конъюнктурный процесс, но г-ну Пескову так и положено говорить по службе. Причины глубже. Во-первых, инвесторы просто не верят в перспективы экономического роста в стране и в реформы. Во-вторых, всё более гнетущим становится деловой климат. Вот, к примеру, деловые люди Германии, казалось бы, благоволят к России. Тем не менее за минувший год страну покинуло более 300 немецких компаний. Почему?
Рассказывает гендиректор EngelCard Deutschland Норберт Петтер: «Русская бизнес-культура очень иерархична и централизована. Шеф – это шеф, а сотрудники – это сотрудники. В Германии совершенно по-другому: разветвленная сеть, работа с командой, корпоративный стиль руководства. У начальников отделов, руководителей групп, проектов – у всех достаточно реальных полномочий. Ты работаешь с сотрудниками всех уровней. Это очень удобно. В России только два класса: шеф и все остальные. Но последние ничего не решают. И, по сути, всегда приходится ждать решения только одного человека – руководителя. Такая структура делает возможным всегда что-то задвинуть в ящик или скрыть».
Марко Лютц, гендиректор компании Bruhn Spedition: «Русские клиенты очень чувствительны к ценам. Один раз мы внедрили новую технологию в транспортировку опасных химикатов и поэтому немного изменили тарифы. Позже мы заметили, что больше не получаем контрактов. Спросили – почему? Нам ответили, что есть компании, готовые сделать это дешевле. Русские партнеры мгновенно отказались от нас, даже не посмотрев на качество. Нам всегда приходится буквально убеждать их, почему мы имеем такие цены, что они правильные. И это очень непросто. Это все идет от недоверия».
Стив Лацитис бывший руководитель отдела международных продаж компании «Совлинк»: «Вы можете отправить человека учиться за рубеж. Гарвард, Массачусетский технологический институт – не важно. Он возвращается, попадает в русскую систему и через полгода будет такой же амебой, как все. И по-другому не может – система такая».
Жиль Пеннинг, начальник отдела продаж Ondal Medical Systems: «Приходит новый приказ от Путина или Медведева, который просто разрушает все твои планы. Тут у тебя есть команда. 100 русских сотрудников, два немецких начальника. Ты строишь свой бизнес-план на три или пять лет, нанимаешь инженеров на работу, менеджеров, и тут меняют какой- нибудь сертификат. Я не говорю по поводу санкций, просто приходит приказ, и никакое министерство не знает, как его выполнить. И все твои планы вылетают. Мы даже не говорим по поводу курса рубля и об остальных макроэкономических проблемах». В итоге товарооборот между нашими странами в прошлом году сократился на 5 млрд евро, составив рекордно низкие 40 млрд, включая все энергоносители. Для сравнения: Германия торгует с Польшей на 90 млрд в год.
Как видите, деликатные немцы коснулись инвестиционного климата России в общем. А эксперты Центра социального проектирования «Платформа» по итогам своего свежего исследования утверждают: ключевыми участниками конфликтов в последние годы стали госкомпании. Доходит и до вмешательства первых лиц государства. Так, на прошлой неделе Арбитражный суд Башкирии рассматривал весьма странный иск: «Роснефть» требует от АФК «Система» 170,6 млрд руб., не потрудившись обосновать сумму. За что? За то, что три года назад «Система» реорганизовала свою компанию «Башнефть». А «Роснефть» её теперь купила и якобы понесла от давней реорганизации серьезный ущерб.
Если следовать логике иска, «Система» не имела права поступать со своей компанией так, как считала нужным, а должна была бы прежде испросить на то соизволение «Роснефти», предвидя будущую сделку. Между тем, эта логика кажется извращенной только тем деятелям от бизнеса, на которых нет погон. Один из чиновников ответил на вопрос «Платформы», что «недовольство стратегией «Роснефти» все больше охватывает крупных игроков политической элиты». Представитель бизнеса в свою очередь считает, что «Роснефть» «живет по закону военного лагеря. И если санкции не отменят, то такая модель может иметь смысл, поскольку опора на внутренние ресурсы страны и разделение бизнеса на «стратегические компании» и «все остальные» выглядит логичным ответом».
Некоторые последние действия «Роснефти» «вызывают как минимум удивление, поскольку… причиняют государству существенный репутационный финансовый вред», – считает Сергей Жаворонков, старший научный сотрудник Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара. По словам осведомленного источника в госструктурах, инвестиционные риски там «осознаются, но сюжеты, связанные с «Роснефтью», регулируются не на основе рациональных или юридических аргументов». Так что главная проблема не столько в деньгах, поскольку в России постоянно что-то у кого-то отнимают.
Между тем Запад владеет новейшими технологиями, которых у нас нет. По оценкам академика Глазьева, советника президента страны, на их основе блоки нового экономического уклада устойчиво растут более чем на 20% в год. А что же Россия? Об этом в следующий раз.
