Нефтянка пока держит удар кризиса

Несмотря на значительное снижение нефтяных цен, начавшееся еще в середине прошлого года, основные игроки нефтяного сектора России по-прежнему чувствуют себя неплохо, поскольку падение цен компенсируется девальвацией рубля. Западные санкции также несильно повлияют на их деятельность: доступ к западному финансированию перекрыт, однако финансовое положение большинства компаний вполне удовлетворительное, а «Роснефть» может рассчитывать на помощь государства. Гораздо хуже ощущают себя малые игроки, которые не надеются на бюджетную поддержку и не ориентированы на экспорт.

 

Цены, долги и санкции

 

Поскольку запасы нефти на традиционных месторождениях постепенно иссякают, крупнейшие мировые нефтяные компании, такие как Exxon, Chevron и BP, в последние годы вкладывали значительные средства в разработку новых нефтяных месторождений, преимущественно в Арктике. Однако себестоимость такой добычи высока, и она имеет смысл, только если нефть стоит дорого, около $100 за баррель. В условиях, когда цена нефти примерно вдвое меньше, добыча в труднодоступных местах становится нерентабельной.

В результате по мере резкого снижения нефтяных цен, которое началось летом прошлого года, инвесторы стали продавать бумаги нефтяных гигантов, после чего их капитализация упала на 20–30%, что для западного рынка является очень серьезным снижением.

Разумеется, на российских нефтекомпаниях снижение сырьевых цен тоже отразилось негативно. Но у них есть важное преимущество: вместе с нефтяными ценами, как водится, упала и стоимость отечественной валюты.

«Отечественным НК в прошлом году было выгодно перерабатывать нефть в России. Продажи нефтепродуктов в Европу повышались в ущерб объемам реализации в странах СНГ. На этом фоне ослабление рубля по отношению к доллару США также способствовало росту выручки компаний в рублевом выражении. В Европе цена на нефть Urals в рублевом эквиваленте поднялась на 9,3%, основные экспортируемые нефтепродукты подорожали на 8–9%», — отмечает аналитик «Инвесткафе» Григорий Бирг.

При этом у многих крупных нефтяных компаний есть долги, и некоторая часть этих долгов — в долларах. В частности, долг ЛУКОЙЛа составляет менее $10 млрд, а долг «Роснефти» превышает $50 млрд. Не секрет, что «Роснефти», равно как и другим госкомпаниям, справиться с долговой нагрузкой поможет государство. Однако другим компаниям придется сложнее.

По мнению аналитиков Fitch Ratings, западные санкции представляют бόльшую угрозу для добычи нефти в России, чем падение мировых цен на нефть, именно потому, что они лишают нефтекомпании доступа к сравнительно дешевому западному финансированию. «Российские нефтяные компании в силах выдержать цену в $55 за баррель в течение нескольких лет, но, если доступ к финансированию не улучшится и экспортные ограничения останутся, производители нефти не смогут делать инвестиции в поддержание добычи нефти», — отмечается в обзоре агентства.

Также аналитики Fitch ожидают, что отдельные заявки нефтяных компаний на средства из Фонда национального благосостояния (ФНБ) будут одобрены, и частично финансирование может быть получено от китайских банков, фондов и компаний.

 

Проблема оборудования

 

В связи с санкциями российские нефтяные компании столкнулись с еще одной проблемой: запретом со стороны США и Евросоюза на продажу в Россию оборудования для разведки и добычи. В России практически не производится оборудование для инновационных способов бурения, таких как горизонтальное бурение, гидроразрыв пласта и т.д. Эксперты отмечают, что данную технику теперь придется приобретать в Китае. Впрочем, достоверной информации о том, каково качество этого оборудования, пока нет.

Аналитики Fitch не считают, что технологические санкции повлияют в краткосрочной перспективе на добычу нефти и газа в России. «Но если они сохранятся, то могут повлиять на добычу нефти в среднесрочной перспективе», — говорится в обзоре. «Для российских производителей оборудования потребуется несколько лет, чтобы заменить самое необходимое оборудование», — уверены аналитики.

 

Участники нефтяного рынка полагают, что в условиях кризиса и санкций особенно важно усилить научную и технологическую базу, чтобы снизить зависимость от иностранных поставщиков.

Как отмечает генеральный директор ОАО «ВНИПИнефть», эксперт форума «Большая химия–2015» Владимир Ка­пу­стин, ограничение доступа к мировым рынкам капитала в рамках западных санкций отразится на всей российской экономике, а влияние на нефтепереработку и нефтехимию будет более значительным, учитывая высокую капиталоемкость этих отраслей.

«К сожалению, в предшествующие благоприятные для развития годы в стране не осуществлялись предлагавшиеся в течение многих лет меры по поддержке развития отечественной отраслевой науки, по созданию технологической платформы «Глубокая переработка углеводородных ресурсов» с целью внедрения принципиально новых технологий переработки углеводородного сырья и производства катализаторов. Это позволило бы сегодня снизить зависимость от западных поставщиков технологий и катализаторов и не опасаться возможного усиления санкций», — подчеркивает специалист.

Есть мнение, что ныне реализация этих предложений должна быть отложена до нормализации экономической ситуации. Однако снижение курса рубля создает благоприятные перспективы для более широкого использования отечественных технологий нефтеперерабатывающей и неф­техимической промышленности и катализаторов.

Уже сейчас российская нефтепереработка может рассчитывать на применение отечественных технологий по таким процессам, как первичная переработка нефти, изомеризация бензиновой фракции, гидроконверсия гудрона (опыт промышленной эксплуатации будет получен в ближайшие годы), и др. Что касается катализаторов, то ныне доля использования российских катализаторов по отдельным процессам составляет 20–55%. Эксперт полагает, что сегодня основные усилия следует направить на повышение роли отечественных научных учреждений и производства в создании катализаторов гидрокрекинга, глубокой гидроочистки дизельного топлива, гидрирования вторичных дистиллятов.

Владимир Капустин считает целесо­образным предлагать реальные экономические стимулы для продвижения отечественных технологий, катализаторов, нового оборудования (компрессоры, оборудование КИП и др.):

 

    – льготы для разработчиков технологий, производителей;

 

   – льготы для предприятий — потребителей новых технологий, катализаторов и оборудования;

 

   – заградительные пошлины на импорт.

 

Большие проблемы малых

 

Как отмечают аналитики, хуже всех нынешний кризис переживают небольшие нефтяные компании. Всего в России, по различным оценкам, насчитывается порядка 150–170 малых нефтяных компаний. Они добывают около 5–8% от всего объема получаемой в стране нефти, говорит ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов.

Деятельность таких компаний осложнена тем, что они, как правило, не занимаются переработкой сырья, в результате чего падение цен на нефть сразу больно бьет по их доходам. При этом только треть сырья, добываемого такими организациями, уходит на экспорт. То есть они получают преимущественно рублевые доходы, но кредитуются на Западе: когда курс ­рубля снижается, отдавать кредиты становится сложнее.

Кроме того, небольшие компании страдают из-за несовершенства налогового законодательства. В прошлом году НДПИ был повышен, однако понижены ставки по экспортной пошлине на нефть и нефтепродукты. В результате крупные компании не пострадали, а прибыль компаний, не ориентированных на экспорт, начала падать. Эксперты неоднократно подчеркивали, что отечественное налоговое законодательство не учитывает размеры нефтяных компаний, тогда как в других странах малые добытчики, как правило, пользуются налоговыми льготами, вводится прогрессивная шкала налогов и т.д.

Наконец, доходы некоторых небольших нефтяных компаний могут упасть по «техническим причинам». «Транснефть» продолжает лоббировать идею выделения высокосернистой нефти в отдельный экспортный поток. Компания предлагает экспортировать ее через нефтеналивной терминал в Усть-Луге, а также по трубопроводу «Дружба». Ожидается, что объемы перекачки нефти по новому направлению составят порядка 23 млн тонн.

Свою позицию «Транснефть» мотивирует контролем за растущими издержками компании из-за роста объемов транспортировки высокосернистой нефти, а также упущенной выгодой из-за ухудшения качества экспортируемой нефти. По расчетам монополии, на реализацию данного предложения уйдет 2,5 млрд рублей.

По мнению Григория Бирга, идея с поставкой высокосернистой нефти в Усть-Лугу является дискриминационной по ­отношению к компаниям, добывающим относительно высокие объемы этого вида сырья, так как существенно ограничивает их доступ к магистральной системе нефтепроводов.

«Реализация этой инициативы приведет к существенному снижению рентабельности таких компаний, поскольку цена продаж менее качественной нефти на экспорт будет существенно ниже, чем стоимость марки Urals, в то время как расходы на поддержание добычи на зрелых в большинстве своем месторождениях сернистой нефти и ее подготовку для поставки в магистральные нефтепроводы и так высоки», — отмечает аналитик. Наконец, можно ожидать и ухудшение спроса на сырье более низкого качества. В итоге добыча высокосернистой нефти в целом по России способна сократиться.

Некоторые российские ВИНК окажутся в плюсе от улучшения качества нефти и, по сути, перестанут субсидировать компании, выигрывающие от того, что добываемое ими низкокачественное сырье за счет смешивания в системе нефтепроводов с более качественным экспортируется по более высокой цене. «Роснефть», ЛУКОЙЛ и «Газпром нефть» уже высказались в поддержку предложения «Транснефти».

 

При этом с проблемами столкнутся в первую очередь те компании, чьи основные активы добычи расположены в Волго-Уральской нефтегазоносной провинции, так как бόльшая доля высокосернистой нефти России добывается в Татарстане, Башкирии и Удмуртии. Именно нефть этих регионов, а также Оренбургской области «Транснефть» предлагает направить по новому маршруту.

 

Из публичных компаний наибольшие потери в связи с инициативой «Транснефти» рискуют понести «Татнефть» и «Башнефть», основная ресурсная база которых как раз располагается в Татарстане и Башкирии соответственно. По оценкам компаний, при поставках нового высокосернистого сорта нефти в направлении Усть-Луги они будут терять порядка $5–7 с барреля. При таком положении вещей «Татнефть» ожидает, что около 4–4,5 млн тонн, или более 15% общей добычи, станут убыточными. Разумеется, более мелкие компании, добывающие нефть в указанных регионах, пострадают еще сильнее.

 

 Надежда на государство

 

Впрочем, некоторые специалисты надеются на то, что государство сможет поддержать небольших участников рынка. «По мнению властей, малые нефтяные компании нужны экономике страны и их стоит поддерживать. Министерство энергетики РФ отмечает значимую роль малого и среднего бизнеса в увеличении нефтедобычи путем разработки небольших месторождений, ввода в действие простаивающих скважин, а также повышения конкуренции в отрасли», — констатирует Дмитрий Баранов.

Эксперт указывает на то, что Минэнерго проводит целенаправленную системную работу по формированию стимулирующих условий для деятельности малых и средних нефтяных компаний в нефтегазовой сфере. Кроме того, Минэнерго осуществляет деятельность по совершенствованию нормативно-правовой базы в области налогообложения, законодательному закреплению статуса субъектов малого и среднего предпринимательства в нефтедобыче и нефтесервисе, взаимоотношениях с крупными вертикально интегрированными нефтяными компаниями, снижению административных барьеров. В министерстве создан Координационный совет по развитию малого и среднего предпринимательства. Советом разработана аналитическая программа Минэнерго России «Развитие малого и среднего предпринимательства в сфере топливно-энергетического комплекса», утвержденная Приказом №132 от 30 марта 2010 года. Эта программа предусматривает: обеспечение благоприятных условий для развития инновационной активности субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП); формирование правовой основы развития рынков инфраструктурных услуг в сфере МСП для ТЭК; создание условий для развития и поддержки МСП в нефтегазовой отрасли.

 

Активную поддержку малым нефтяным компаниям оказывает ряд регионов, где таких компаний много. Например, несколько лет назад «Татнефть» реструктурировала задолженность малых нефтяных компаний Татарстана на 547 млн рублей для их поддержки, напоминает Дмитрий Баранов.

Все это позволяет надеяться, что малые компании смогут не только выжить в условиях кризиса, но и планомерно развиваться. Участники рынка предполагают: слабые игроки будут вынуждены заморозить скважины при цене нефти на уровне $30 за баррель. Такие риски пока не очень велики, учитывая, что самые консервативные прогнозы по стоимости нефти на 2015 год превышают отметку $45 за баррель. Что касается крупных игроков, то они, скорее всего, сохранят темпы добычи, однако сократят расходы на разведку и бурение новых месторождений. Б

МНЕНИЯ БОССОВ:

 

Дмитрий БАРАНОВ, ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент»:

Рецепт успеха любой отрасли известен давно. Это стабильный спрос на ее продукцию, наличие множества компаний в отрасли, что создает развитую конкуренцию, грамотное законодательство, способствующее развитию отрасли, а не тормозящее ее. Кроме того, нужны подготовленные кадры, причем на всех уровнях, соответствующая материально-техническая база, различные товары и услуги, которые компании отрасли используют в своей работе. Это некая идеальная картина мира, которая, к сожалению, не всегда выдерживает столкновение с реальной жизнью. К примеру, экономика развивается циклично, и за периодами рос­та, как правило, следуют периоды спада, кризисы, что сказывается на любой отрасли, в том числе и на нефтегазовой. Понятно, что это те виды сырья, от которых человечество вряд ли откажется в обозримом будущем, но все равно в такие периоды потребление нефти и газа падает, и это, как правило, приводит к снижению производственных и финансовых показателей нефтяников и газовиков. Поэтому в своем развитии добывающие компании всегда делают скидку на внешние обстоятельства, иногда они не в состоянии справиться с ними.

Нужно учитывать и то, что собственники таких компаний, как правило, частные лица, и они постоянно, как это происходит во всем мире, стремятся к наивысшей эффективности бизнеса, максимальной прибыли, минимальным расходам. Понятно, что они вынуждены учитывать предлагаемые обстоятельства, но все же контроль компаний со стороны частных инвесторов многоступенчатый и строгий, так что вопрос эффективности деятельности не просто стоит на одном из первых мест. Это действительно один из тех критериев, которые важны, по которым оценивают работу всего персонала наряду с количеством добытого газа и нефти, выручкой и чистой прибылью.

Учитывая, что нефтегазовая индустрия уже много лет является одной из основных бюджетообразующих отраслей экономики, можно говорить, что она развивается эффективно. Способна ли она стать еще более эффективной? Возможно. В данном случае надо учитывать, что есть обстоятельства, которые могут действовать против нее, это во-первых. А во-вторых, у любой отрасли существует свой «запас прочности», и важно не исчерпать его, чтобы отрасль смогла продолжить свою работу, обеспечить безопасность страны, предоставляя столь необходимые стране энергоресурсы.

 

 Тамара КАНДЕЛАКИ, генеральный директор ООО «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ», доктор экономических наук, профессор, эксперт форума «Большая химия–2015»:

 

Как обеспечить эффективное развитие нефтегазовой отрасли? Этот вопрос, как и вопрос развития любой отрасли промышленности, состоит из множества факторов. Без них невозможно говорить о каких-либо положительных перспективах в принципе. Для нефтегазохимической отрасли можно выделить следующие ключевые направления, на которых рекомендуется сосредоточиться всем участникам: от игроков рынка до в первую очередь государства.

Во-первых, необходимо выработать грамотную единую техническую политику, причем как в нефтегазохимии, так и в смежных отраслях. Она должна определять приоритеты для развития, давать рекомендации, что производить, как производить и для кого производить. В советское время этим занимались базовые научно-технические институты. Сегодня эта практика почти разрушена. В результате у нас есть отдельные предприятия, замыкающие технологическую цепочку: от добычи сырья до продажи конечного продукта, и предприятия, которые создают последний передел, а остальные звенья технологической цепочки находятся за границей, где и формируется основная добавочная стоимость. Это лишает российскую экономику доходов, а отрасль независимости.

 

Во-вторых, надо проводить такую налоговую политику, которая позволит успешно развиваться предприятиям и их смежникам. На примере неф­те­переработки показательна ситуация с налоговым маневром — решением, которое было запланировано при высоких ценах на нефть, а принято при низких. В результате нефтеперерабатывающие предприятия работают с отрицательной маржой, а граждан ждет неотвратимый рост цен на топливо, так как частичным переносом налоговой нагрузки с экспортных пошлин на НДПИ увеличение фискальной составляющей в стоимости топлива перенесено на российского потребителя. То есть, принимая решения такого калибра, нужно просчитывать риски и последствия. И иметь мужество признавать ошибки и отменять решения, ставящие под угрозу не только будущее отрасли, но и развитие экономики в целом.

В-третьих, необходима квалифицированная маркетинговая проработка проектов российскими маркетологами. Сейчас мы наблюдаем очень много проектов, у которых или вовсе нет маркетинговой проработки, или она выполнена сотрудником завода или компании без привлечения профессиональных консультантов. При этом многие забывают, что маркетолог — это такая же специальность, как инженер или технолог, требующая глубоких академических знаний и большого практического опыта. В результате непрофессиональный маркетолог может сделать выводы, которые полностью перечеркнут шансы проекта на самоокупаемость. Добрым словом вспомню Госплан и плановую экономику Советского Союза, когда в зависимости от потребностей последнего передела формировались программы строительства мощностей по всей технологической цепочке. Этому, кстати, учит и современный маркетинг. Ныне мы наблюдаем прямо противоположную картину, когда инвестиционные решения принимаются исходя из наличия ресурса, а по окончании строительства выясняется, что продукт не имеет достаточного спроса, чтобы загрузить мощности и окупить инвестиции. Тогда появляются идеи «интенсификации спроса» — принятием нормативных документов, которые обяжут потребителя использовать новый продукт вместо ранее применяемого. Другими словами, все встает с ног на голову, и никому это не идет на пользу.

В-четвертых, следует любыми путями добиваться низких ставок по кредитам для проектов, имеющих грамотное техническое и маркетинговое обоснование. В сегодняшних условиях привлечение финансирования со стороны банков теряет всякий смысл, так как стоимость заемных ресурсов превышает рентабельность. Однако кредитная ставка — не единственный фактор. У предприятий должна быть не только возможность брать кредиты, но и желание вкладывать деньги в принципе, то есть уверенность в отдаче. А для этого нужна долгосрочная политика государства, четко сформулированная не на один год вперед. И каждый руководитель должен быть уверен, что политика не поменяется под воздействием внешней конъюнктуры, а значит, его проект пройдет все этапы бизнес-плана и выйдет на самоокупаемость.

Рустэм ИСМАКОВ, проректор по научной и инновационной работе, заведующий кафедрой «Бурение нефтяных и газовых скважин» Уфимского государственного нефтяного технического университета, доктор технических наук, профессор:

Для эффективного развития нефтегазовой отрасли необходимо несколько условий.

Первое: своевременное и качественное восполнение геологических ресурсов, то есть в том числе разведочное бурение на суше и на море. Этого у нас, к сожалению, нет. В последние годы наметилась положительная тенденция, однако в силу недавних событий объемы разведки опять начали падать.

Второе: коммерциализация результатов НИОКР, системное внедрение, тиражирование, дальнейшее совершенствование отечественной инновационной техники и технологий во всех сегментах индустрии углеводородов. Созданы ли для этого механизмы в нашей экономике? Мы начали их создавать, но активно «зачесались» только с введением санкций. Заинтересованы ли в этих процессах отечественные ВИНК, малые и средние нефтегазовые компании? Увы, за редким исключением нет. Так, первые опыты с бурением на обсадных трубах, бурение винтовыми забойными двигателями, бурение на депрессии, бурение электробурами, технология наклонно-направленного и горизонтального бурения родились и начинались в СССР, кажется, в 1950–1960-е годы. Там же начиналось производство игольчатого кокса, противоизносных присадок, некоторых типов катализаторов, технология замедленного коксования и т.д. И где же перечисленные выше инновации совершенствовались и откуда возвращаются на родину? Ответ известен.

Третье условие — приоритетное развитие отечественного нефтегазового сервиса, особенно в области геофизики. Кто-то из великих сказал: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Что на самом деле? Значительное количество геофизических активов отрасли и, соответственно, результаты геофизических исследований, геологическая информация принадлежат не только российским компаниям.

И, наконец, четвертое условие: качественное кадровое обеспечение отрасли, подготовка и обучение персонала. Высшее профессиональное образование в отрасли — один из немногих сегментов, над которым много экспериментировали все последние годы с учетом «болонского ветра», но он (в том числе в силу инерционности системы высшего образования) в целом устоял и обеспечивает кадрами не только российскую нефтегазовую отрасль, но и частично зарубежную.

Резюмируя, отмечу: я оптимист и, несмотря на все вышесказанное, считаю, что потенциал развития отечественной нефтегазовой отрасли остается огромным. Необходимо лишь правильно перераспределить имеющиеся денежные потоки и направить их в проблемные зоны.

Елена ЗУЕВА, руководитель направления по реализации материалов для нефтегазовой промышленности компании «3М Россия»:

Сейчас в нефтегазовой отрасли существует ряд проблем, и одна из них — истощение месторождений и снижение дебита на них. Нефтегазовые компании для сохранения и наращивания уровня добычи могут действовать в двух направлениях — осваивать новые месторождения Восточной Сибири, Сахалина или Арктического шельфа или применять современные технологии, позволяющие увеличить добычу и производительность на существующих месторождениях.

В нестабильной экономической ситуации и при низкой цене на нефть нефтегазовые компании стараются снижать капитальные затраты в первую очередь за счет отказа от разработки новых труднодоступных месторождений. Поэтому важно сохранить максимальную производительность уже существующих месторождений. К сожалению, сегодня в погоне за снижением затрат компании часто предъявляют высокие требования к технологиям при обязательном уменьшении стоимости услуг подрядчиков, что приводит к серьезному снижению качества работ и в конечном счете негативно влияет на продуктивность месторождений.

В связи с падением цен на нефть, по нашим наблюдениям, сейчас более прибыльной становится добыча и переработка природного газа, особенно на фоне роста потребления полимеров. Можно предположить, что в ближайшем будущем в фокусе нефтегазовой отрасли будет получение максимальной прибыли за счет наращивания внутренней нефте- и газопереработки и экспорт большего объема нефтехимических продуктов, а не первичного сырья. До сих пор основной фокус в России был сделан на экспорт сырья — нефти и газа, но ныне существует тенденция к наращиванию пере­рабатывающих мощностей и нефтехимии внутри России.

 

Как развивать отрасль? С одной стороны, необходимо ужесточение государственных стандартов в области недропользования и соблюдения экологических норм при нефтепереработке и производстве продукта. Это позволит обеспечить применение высокотехнологичных решений и сохранить продуктивность существующих месторождений, а также повысить уровень нефтеперерабатывающих предприятий и качество конечных продуктов. С другой стороны, сделать серьезный шаг вперед отрасли поможет разработка крупнейшими нефтегазовыми операторами внутренних корпоративных стандартов основных технологических процессов, опирающихся на самые высокие требования к применяемым технологиям из мирового опыта.

Если говорить о краткосрочном периоде, то для отрасли нужны технологии, помогающие снизить затраты и одновременно увеличить продуктивность. Такие решения не всегда бывают дешевыми, поэтому следует оценивать эти технологии и их прибыльность в долгосрочной перспективе.

 

 

 

Андрей АУСЕВ, директор управления по развитию бизнеса направления «Финансовый консалтинг» группы компаний SRG:

Как показывает практика, у подавляющего большинства мировых нефтегазовых корпораций доходы сектора downstream (Переработка нефтегазовых продуктов, распределение и продажа конечных продуктов. — Ред.) составляют около 90%, а потому можно признать, что полный цикл работы c углеводородами от стадии извлечения сырой нефти до поставки продукта конечному потребителю является наиболее эффективным.

Реализация мер, направленных на стимулирование и модернизацию нефтеперерабатывающей отрасли, роста объемов, объемов хранения, глубины переработки при одновременном росте внутреннего потребления, несомненно, будет способствовать эффективному развитию нефтегазовой отрасли.

На текущий момент крупнейшие российские компании находятся на этом пути. Требуется государственное стимулирование подобных инвестиционных программ. Сейчас такими средствами могут выступить:

 - своевременная корректировка программы «налогового маневра» с учетом текущего уровня мировых цен на нефть;

 - пересмотр вывозных таможенных пошлин;

 - стимулирование выпуска более качественного и экологически безопасного топлива (различные акцизы в зависимости от вида продукции);

 - установление более гибкой ставки НДПИ, которая учитывает неблагоприятные характеристики месторождения (удаленность, трудноизвлекаемость запасов и пр.).

 Владислав БЫХАНОВ, партнер, директор департамента «Нефть и газ» хедхантинговой компании Cornerstone:

Полагаю, переоценка ценности нефтегазового дела и новый курс на активное развитие этой отрасли является верным государственным решением. Если в прошлые годы вкладывались огромные средства в оборонный каркас страны, то сейчас мы снова бросаем все усилия на то, что получается лучше всего, — а это добыча полезных ископаемых. В связи с четким фокусом на развитие новых месторождений с минимальными инвестициями и оптимизацией работы уже имеющихся возрастает потребность в высококвалифицированных специалистах. Не будем отрицать, что в нефтегазовой отрасли, как и во всех остальных рынках, существуют серьезные проблемы. И рынок труда не исключение. Могу, однако, заметить, что сокращения коснулись скорее офисного планктона, нежели востребованных специалистов по добыче: геологов, разработчиков, геофизиков и т.д. Кризис — это традиционное время кадровой чистки, доказывающей реальную стоимость и эффективность персонала. Специалисты, от которых зависит успешная деятельность компании, могут не волноваться. Это не касается инфраструктурных департаментов и раздутого штата отдельных подразделений. Впрочем, я полагаю, что 20% уже сокращенных специалистов как раз входит в эти категории. Сохранение в нефтянке стабильно высокого кадрового спроса на квалифицированный персонал четко выявило проблемы профессионального обучения и насущную потребность усиления сотрудничества профильных вузов и нефтегазовых компаний.

 

Роман ТЕРЕХИН, партнер компании «Деловой фарватер», руководитель независимого экспертного центра «Общественная Дума»:

 

Для обеспечения эффективного развития нефтегазовой отрасли требуется комплексный подход. Работу необходимо проводить сразу по нескольким направлениям, поскольку на данный момент в этой сфере накопилось множество проблем. В частности, для российских нефтедобывающих предприятий характерны высокий износ основных фондов, низкий коэффициент извлечения и низкое качество нефтепродуктов. А газохимическая и газоперерабатывающая промышленности в России недостаточно развиты. В связи с этим нужно проводить существенную модернизацию всего нефтегазового комплекса.

Эффективное развитие данной отрасли невозможно без внедрения научно-технических инноваций. Именно они помогут развитию минерально-­сырьевого потенциала страны и способны сделать российскую нефтегазовую отрасль более наукоемкой, что увеличит ее конкурентоспособность на внешнем и внутреннем рынках. Применение новых технологий снизит энергетические и материальные затраты при подготовке и транспортировке нефти и газа, повысит безопасность их транспортировки, повысит объемы нефтепереработки и увеличит нефтеотдачу.

Нефтегазовый комплекс России сейчас остро нуждается в высоких технологиях и расширении инновационной деятельности, что сможет обеспечить решение задач ресурсосбережения, энергоэффективности и энергетической безопасности. Для этого необходимо формировать условия для ускоренного развития высокотехнологичной отрасли нефтегазового сервиса. Все это требует разработок (причем отечественных) в области высокопроизводительных аппаратных решений и информационных технологий, а также создания новых научно-производственных кооперационных связей и научных коллективов (банки инновационных технологий, Фонд содействия научно-технологической модернизации энергетики и нефтегазового комплекса, базы данных по отечественным и зарубежным научно-исследовательским разработкам технического и технологического характера и т.п.).

 

Технологический прогресс российской нефтегазовой отрасли невозможен без применения новых технологий, которые смогут обеспечить повышение продуктивности действующих скважин, эффективность работ по разведке неф­тегазовых месторождений, выполнение операций по добыче нефти и газа с необходимой степенью экологической безопасности, эффективное и рациональное использование ресурсного потенциала месторождений.

 

Кроме того, для эффективного развития нефтегазовой отрасли России необходимо расширять государственную поддержку производственно-технологических организаций, функционирующих в нефтегазовом секторе экономики. Также требуется стимулировать развитие венчурного финансирования инновационной деятельности и создавать для предприятий газовой и нефтяной промышленности условия для возможного приобретения в лизинг уникального производственного и технологического оборудования, в том числе за границей. Надо увеличивать объемы геолого-разведывательных работ, использовать новые принципы разработки сложных по составу месторождений нефти и применять современные подходы к освоению трудноизвлекаемых запасов.

Сергей ПАРСЕГОВ, старший преподаватель Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при президенте РФ:

Эффективное развитие нефтегазовой отрасли. Что это? Долгосрочная способность обеспечивать добычу, транспортировку и переработку углеводородов по конкурентоспособной цене. К основным проблемам отрасли относятся: во-первых, резкое и неожиданное для большинства игроков падение цены на нефть (Brent от $120 до $60 за баррель); во-вторых, закредитованность ряда крупных нефтяных компаний после больших приобретений; в-третьих, устаревшие технологии и, как результат, низкий дебит скважин и риск падения добычи по стране в целом.

Решения, не требующие значительных инвестиций:

 

1. Введение банка качества нефти (по аналогии с Казахстаном) и запрет на экспорт по трубе низкокачественной нефти Татарстана и Башкирии (с компенсацией выпадающих доходов за счет остальных участников рынка). Марка Urals торгуется с существенным дисконтом к Brent, при этом нефть марки Siberian Light (сорт легкой западносибирской нефти, в смеси с тяжелой высокосернистой нефтью Урала и Поволжья является основой Urals. — Ред.) не хуже по плотности, вязкости и содержанию серы. Ее существенно портит добавка высоковязких и сернистых сортов нефти. В итоге на несколько миллиардов долларов в год снижается экспортная выручка отрасли в целом.

 

2. Ревизия выполнения обязательств по всем выданным лицензиям, наложение штрафов, отзыв лицензий с одновременным проведением на участках геолого-разведочных работ двухмерной и трехмерной сейсморазведки и поискового бурения за счет фонда из собранных штрафов. Повторное выставление лицензионных участков на аукционы. Дальнейшее реинвестирование полученных доходов.

 

3. Выборочное банкротство нефтегазовых предприятий и продажа их имущества на рынке.

 

4. Господдержка добровольному переселению нефтегазовых специалистов при наличии предложения о трудоустройстве в другом регионе РФ.

 

5. Открытие доступа к геологическим данным (сейсмика, кернохранилища) через пять–семь лет после их получения (аналог — геологические базы данных Австралии).

 

6. Либерализация доступа к системе «Транснефти» и наложение на ВИНКи обязательств по приему сторонней нефти на переработку на своих НПЗ в недискриминационных условиях.

Михаил ЕРМОЛОВИЧ, генеральный директор Евразийского центра энергетического развития:

 

Как обеспечить эффективное развитие нефтегазовой отрасли? Прежде всего должна быть обеспечена устойчивость этого развития. А она, в свою очередь, зависит от устойчивости развития потребительского спроса в основных сегментах рынка.

 

В долгосрочной перспективе нефтегазовая отрасль может развиваться лишь при опережающем росте эффективности, так как запасы ископаемых углеводородов на планете не возобновляются, условия добычи деградируют, а то, что добыто, при потреблении практически полностью переводится в безвозвратные отходы. Поэтому будущее нефтегазовой отрасли напрямую зависит от инновационной результативности. Примеры: нефтяные пески в Канаде, угольный и сланцевый газ в США. С другой стороны, для рентабельной добычи сланцевого газа в Европе достигнутый уровень технологий пока недостаточен.

 

История показала: обеспечить высокую эффективность нефтегазовой отрасли можно в рамках разных моделей — конкурентной рыночной, как в США, монопольно-государственной, как в Норвегии, Китае, и др. Однако для успеха важно участвовать в конкуренции на международном уровне и иметь доступ к общемировому рынку знаний, разработок и оборудования. Чем хуже ситуация с этим, тем в большей степени успех развития зависит от концентрации производственных ресурсов под флагом государства. К тому же государство в своей стране осуществляет суверенитет над запасами недр.

 

Инновации в прогрессе нефтегазового сектора играют двоякую роль. Делая возможной добычу на месторождениях ранее нерентабельных, они, кроме этого, открывают доступ к новым источникам энергии, что не только усиливает межтопливную конкуренцию, но также может сдерживать потребление традиционных ресурсов. Пример: проблемы использования в проектном режиме парогазовых электростанций вследствие достижения в энергобалансе заметной доли ветряной и солнечной энергетики. Можно ожидать, что в будущем после выхода на экономически приемлемый уровень технологий «чистого» использования угля и его химической переработки он вновь станет конкурентом нефти и газу. Ведь запасов угля гораздо больше, чем нефти и газа.

 

Таким образом, пути эффективного роста нефтегазовой отрасли необходимо определять на основе активной комплексной государственной стратегии, которая должна задействовать все инструменты — рыночные, инновационные, политические, экономические — и опираться на широкое международное сотрудничество.

 

Арчил ДЖАЛИАШВИЛИ, генеральный директор ООО «Прогрессивные Решения»:

 

Если говорить о российских реалиях, то ни для кого не секрет, что нефтяной рынок принадлежит вертикально интегрированным гигантам. Однако сложившаяся внешнеэкономическая ситуация создала беспрецедентные возможности для развития малых и средних предприятий отрасли. Нефтегазовый сектор является стратегически важной частью российской экономики и главным гарантом финансовой стабильности страны, в связи с чем о необходимости скорейшей реализации курса на импортозамещение говорят снова и снова как на министерском уровне, так и в высших эшелонах власти. По этой причине внимание к небольшим компаниям, ориентированным на нефтегазовый сектор, сейчас стало гораздо более пристальным, что вовсе не означает полного отказа от импортных продуктов.

 

Крупные компании пересматривают структуру закупок, но столь масштабные изменения не могут произойти одномоментно. Сегодня особенно высока доля импорта в оборудовании, присадках, программном обеспечении и шельфовых проектах. Даже по самым оптимистичным прогнозам, ощутимое снижение зависимости от импорта в нефтегазовом секторе достижимо в течение нескольких лет.

 

Сложно не заметить более лояльное отношение крупных компаний к мировым лидерам отрасли, и это вполне объяснимо — компании заботятся о своей рентабельности и отталкиваются от имеющегося опыта поставок и профиля рисков. Тем не менее корректнее, конечно, предъявлять как минимум одинаковые требования к российским и зарубежным поставщикам. Например, на текущий момент в тендерах содержится требование наличия опыта поставок от трех лет, и лишь при соблюдении данного условия российская продукция может пройти промышленные испытания. Без промышленных испытаний никакого опыта поставок, естественно, не накопится — круг замкнулся. Ситуация меняется к лучшему, многие компании идут навстречу отечественному производителю, но, конечно, в такой консервативной, тяжеловесной отрасли модернизация всегда неспешна. И для результата необходимы консолидированные усилия всех участников рынка, в том числе активные меры государственной поддержки. Здесь речь не только о субсидиях и льготных условиях кредитования, но также и о мерах законодательного и таможенного регулирования, призванных предоставить шанс российскому производителю занять свою нишу.

 

Как я уже упомянул, малые и средние предприятия получили шанс занять на рынке место поудобнее, однако вместе с тем на фоне низкой цены на нефть и кризисных явлений внутри страны это не так-то просто. И подчеркну: здесь речь идет в первую очередь о сервисных компаниях, добыча и продажа — совсем другая история. Для полноты картины важно принимать во внимание, что нефтяная отрасль действительно является наукоемкой, технологичной и, будем говорить прямо, затратной. Многие направления небольшим компаниям просто не по зубам, и поэтому основные игроки там год от года не меняются.

Журнал "Босс" , Текст | Николай КОЧЕЛЯГИН